КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
от 24 октября 2019 г. N 2843-О
ОБ ОТКАЗЕ В ПРИНЯТИИ К РАССМОТРЕНИЮ ЖАЛОБЫ ОБЩЕСТВА
С ОГРАНИЧЕННОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТЬЮ "ВЕГИ" НА НАРУШЕНИЕ
КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ И СВОБОД ЧАСТЬЮ 4 СТАТЬИ 29 И ЧАСТЬЮ 4
СТАТЬИ 100 ЛЕСНОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ВО ВЗАИМОСВЯЗИ С ПУНКТОМ 1 РАЗДЕЛА I ПРИЛОЖЕНИЯ N 1
И ПУНКТАМИ 6 И 7 ПРИЛОЖЕНИЯ N 3 К ПОСТАНОВЛЕНИЮ
ПРАВИТЕЛЬСТВА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ "ОБ ИСЧИСЛЕНИИ РАЗМЕРА
ВРЕДА, ПРИЧИНЕННОГО ЛЕСАМ ВСЛЕДСТВИЕ НАРУШЕНИЯ ЛЕСНОГО
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА", А ТАКЖЕ ЧАСТЯМИ ПЕРВОЙ И ВТОРОЙ СТАТЬИ 45
ГРАЖДАНСКОГО ПРОЦЕССУАЛЬНОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина,
рассмотрев по требованию ООО "ВЕГИ" вопрос о возможности принятия его жалобы к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,
1. ООО "ВЕГИ" - с которого по искам межрайонного природоохранного прокурора в пользу Российской Федерации был взыскан ущерб, причиненный незаконной рубкой леса на предоставленных ему в аренду лесных участках, - оспаривает конституционность следующих положений Лесного кодекса Российской Федерации:
части 4 статьи 29, согласно которой запрещается заготовка древесины в объеме, превышающем расчетную лесосеку (допустимый объем изъятия древесины), а также с нарушением возрастов рубок;
части 4 статьи 100, устанавливающей, что особенности возмещения вреда, включая таксы и методики определения размера возмещения такого вреда, утверждаются Правительством Российской Федерации.
Названные законоположения оспариваются заявителем во взаимосвязи со следующими нормами, закрепленными в приложениях к постановлению Правительства Российской Федерации от 8 мая 2007 года N 273 "Об исчислении размера вреда, причиненного лесам вследствие нарушения лесного законодательства" (утратило силу в связи с изданием постановления Правительства Российской Федерации от 29 декабря 2018 года N 1730):
пунктом 1 раздела I приложения N 1 "Таксы для исчисления размера ущерба, причиненного лесным насаждениям или не отнесенным к лесным насаждениям деревьям, кустарникам и лианам вследствие нарушения лесного законодательства, заготовка древесины которых допускается" в части, устанавливающей данные таксы в случаях незаконной рубки, выкапывания, уничтожения или повреждения до степени прекращения роста деревьев, кустарников и лиан (содержание которого в основном воспроизведено в приложении N 1 "Таксы для исчисления размера вреда, причиненного вследствие нарушения лесного законодательства лесным насаждениям, заготовка древесины которых допускается" к Особенностям возмещения вреда, причиненного лесам и находящимся в них природным объектам вследствие нарушения лесного законодательства, утвержденным постановлением Правительства Российской Федерации от 29 декабря 2018 года N 1730);
пунктами 6 и 7 приложения N 3 "Методика исчисления размера вреда, причиненного лесам, в том числе лесным насаждениям, или не отнесенным к лесным насаждениям деревьям, кустарникам и лианам вследствие нарушения лесного законодательства", согласно которым при исчислении стоимости древесины разделение ее на деловую и дровяную не производится; в этом случае применяется ставка платы, установленная в отношении деловой древесины средней крупности; для определения объема уничтоженных, поврежденных или срубленных деревьев, кустарников и лиан на площади более 1 гектара используются материалы лесоустройства; диаметр ствола деревьев при исчислении размера ущерба измеряется на высоте 1,3 метра (содержание которых частично воспроизведено в приложении N 4 "Методика определения размера возмещения вреда, причиненного лесам и находящимся в них природным объектам вследствие нарушения лесного законодательства" к Особенностям возмещения вреда, причиненного лесам и находящимся в них природным объектам вследствие нарушения лесного законодательства).
Кроме того, заявитель оспаривает конституционность следующих положений статьи 45 ГПК Российской Федерации:
части первой, в силу которой прокурор вправе обратиться в суд с заявлением в защиту прав, свобод и законных интересов граждан, неопределенного круга лиц или интересов Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований; заявление в защиту прав, свобод и законных интересов гражданина может быть подано прокурором только в случае, если гражданин по состоянию здоровья, возрасту, недееспособности и другим уважительным причинам не может сам обратиться в суд; указанное ограничение не распространяется на заявление прокурора, основанием для которого является обращение к нему граждан о защите нарушенных или оспариваемых социальных прав, свобод и законных интересов в сфере трудовых (служебных) отношений и иных непосредственно связанных с ними отношений; защиты семьи, материнства, отцовства и детства; социальной защиты, включая социальное обеспечение; обеспечения права на жилище в государственном и муниципальном жилищных фондах; охраны здоровья, включая медицинскую помощь; обеспечения права на благоприятную окружающую среду; образования;
части второй, в соответствии с которой прокурор, подавший заявление, пользуется всеми процессуальными правами и несет все процессуальные обязанности истца, за исключением права на заключение мирового соглашения и обязанности по уплате судебных расходов; в случае отказа прокурора от заявления, поданного в защиту законных интересов другого лица, рассмотрение дела по существу продолжается, если это лицо или его законный представитель не заявит об отказе от иска; при отказе истца от иска суд прекращает производство по делу, если это не противоречит закону или не нарушает права и законные интересы других лиц.
По мнению заявителя, указанные положения Лесного кодекса Российской Федерации и приложений N 1 и N 3 к постановлению Правительства Российской Федерации "Об исчислении размера вреда, причиненного лесам вследствие нарушения лесного законодательства" не соответствуют статьям 1 (часть 1), 2, 4 (часть 2), 8, 10, 11 (часть 1), 15 (части 1 и 4), 19 (части 1 и 2), 34 (часть 1), 35 (части 1 и 2), 36 (часть 2), 46 (часть 1), 54 (часть 2), 55 (часть 3), 58, 115 (часть 1) и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации в той мере, в какой при отсутствии четкого законодательного определения допустимого объема изъятия древесины они, по смыслу, придаваемому им в судебной практике, позволяют:
привлекать к имущественной ответственности за незаконную рубку лицо, осуществляющее заготовку древесины, только лишь в связи с превышением объема (кубатуры) изъятия древесины по сравнению с указанным в лесной декларации, даже если такое превышение не выходит за пределы проекта освоения лесов, и тем самым полностью исключать возможность такого превышения объема изъятия древесины добросовестным лесозаготовителем, которое, как он полагает, может быть компенсировано, в частности, путем доначисления арендной платы;
определять превышение допустимого объема изъятия древесины в субъекте Российской Федерации, для которого не установлены сортиментные таблицы, на основе произвольно избранной и не гарантирующей достоверность результата методики в случае, если на момент проведения проверочных мероприятий на лесном участке стволы деревьев отсутствовали (полностью вывезены);
включать в превышение допустимого объема изъятия древесины при применении ответственности за незаконную рубку ликвидную древесину из крон заготавливаемых деревьев, притом что она не подлежала учету при формировании и утверждении лесохозяйственных документов;
считать незаконной рубкой повреждение в ходе проведения выборочной рубки любого количества деревьев, в отношении которых не была предусмотрена заготовка, без учета объективной технологической специфики данного вида лесосечных работ;
устанавливать на уровне подзаконного регулирования основные элементы соответствующего гражданско-правового деликта.
Оспариваемые положения статьи 45 ГПК Российской Федерации, с точки зрения заявителя, противоречат статьям 8 (часть 2), 15 (часть 4), 19 (часть 1), 46 (часть 1) и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации в той мере, в какой по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, они допускают возможность предъявления прокурором в суд заявления о возмещении вреда, причиненного лесам, даже в том случае, если уполномоченный в сфере управления и охраны лесов орган государственной власти, представляющий публично-правовое образование, был осведомлен об обстоятельствах дела до начала судебного разбирательства и отказался вступить в процесс в качестве истца.
2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.
2.1. Согласно Конституции Российской Федерации земля и другие природные ресурсы используются и охраняются в Российской Федерации как основа жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории (статья 9, часть 1); владение, пользование и распоряжение землей и другими природными ресурсами осуществляются их собственниками свободно, если это не наносит ущерба окружающей среде и не нарушает прав и законных интересов иных лиц (статья 36, часть 2).
Как ранее указывал Конституционный Суд Российской Федерации в своих решениях, лесной фонд ввиду его жизненно важной многофункциональной роли и значимости для общества в целом представляет собой публичное достояние многонационального народа России и как таковой является федеральной собственностью особого рода и имеет специальный правовой режим (постановления от 9 января 1998 года N 1-П и от 7 июня 2000 года N 10-П, Определение от 3 февраля 2010 года N 238-О-О).
В порядке развития указанных конституционных гарантий законодатель, определив, что заготовка древесины - представляющая собой предпринимательскую деятельность, связанную с рубкой лесных насаждений, а также с вывозом из леса древесины, - является одним из видов использования лесов, запретил осуществление заготовки древесины в объеме, превышающем расчетную лесосеку (допустимый объем изъятия древесины), и установил обязанность по возмещению вреда, причиненного лесам и находящимся в них природным объектам вследствие нарушения лесного законодательства (пункт 1 части 1 статьи 25, части 1 и 4 статьи 29, часть 1 статьи 100 Лесного кодекса Российской Федерации).
Подобное правовое регулирование призвано обеспечить сохранность лесного фонда, его рациональное использование и эффективное воспроизводство, ответственность субъектов хозяйственной деятельности, связанной с использованием лесов, за соблюдение установленного лесным законодательством правопорядка и их публичные обязательства по восполнению части лесного фонда, утраченной в результате хозяйственной деятельности.
Согласно действовавшим на момент подачи ООО "ВЕГИ" лесных деклараций (30 декабря 2016 года) Правилам заготовки древесины (утверждены приказом Федерального агентства лесного хозяйства от 1 августа 2011 года N 337, утратили силу в связи с изданием приказа данного Агентства от 19 сентября 2016 года N 378) заготовка древесины осуществляется в соответствии с данными Правилами, с лесным планом субъекта Российской Федерации, лесохозяйственным регламентом лесничества (лесопарка), а также проектом освоения лесов и лесной декларацией (за исключением случаев заготовки древесины на основании договора купли-продажи лесных насаждений) (пункт 5). В соответствующей графе приложения N 1 к этой декларации, в силу пункта 4.1 Порядка заполнения и подачи лесной декларации, требований к формату лесной декларации в электронной форме (приложение N 1 к приказу Министерства природных ресурсов и экологии Российской Федерации от 16 января 2015 года N 17) указывается объем подлежащей заготовке древесины по породам с точностью до одного кубического метра. При этом рубка и повреждение деревьев, не предназначенных для рубки и подлежащих сохранению в соответствии с Правилами заготовки древесины и лесным законодательством Российской Федерации, в том числе источников обсеменения и плюсовых деревьев, при заготовке древесины запрещается (подпункт "е" пункта 13 данных Правил).
Из приведенных положений во взаимосвязи со статьей 26 Лесного кодекса Российской Федерации следует, что лесная декларация, являющаяся заявлением об использовании лесов в соответствии с проектом освоения лесов, ежегодно подаваемая в уполномоченные органы, в частности, лицами, которым лесные участки предоставлены в аренду, представляет собой документ, на основании которого непосредственно осуществляется заготовка древесины как вид использования лесов и в котором отражается объем подлежащей заготовке древесины.
Таким образом, часть 4 статьи 29 Лесного кодекса Российской Федерации и часть 4 статьи 100 данного Кодекса (с учетом правовых позиций, выраженных в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 2 июня 2015 года N 12-П) во взаимосвязи с пунктом 1 раздела I приложения N 1 и пунктами 6 и 7 приложения N 3 к постановлению Правительства Российской Федерации "Об исчислении размера вреда, причиненного лесам вследствие нарушения лесного законодательства", рассматриваемые в системе правового регулирования лесных отношений, в том числе с Правилами учета древесины (утверждены постановлением Правительства Российской Федерации от 26 декабря 2014 года N 1525) (пункты 3, 4 и 8) и Порядком определения видового (породного) и сортиментного состава древесины (утвержден приказом Министерства природных ресурсов и экологии Российской Федерации от 30 марта 2015 года N 154), какой-либо неопределенности в аспектах, указанных заявителем, не содержат, не предполагают возможности установления основных элементов гражданско-правового деликта подзаконным нормативным актом и не могут расцениваться как нарушающие его конституционные права и свободы, перечисленные в жалобе.
2.2. Оспариваемая заявителем часть первая статьи 45 ГПК Российской Федерации не предполагает возможности произвольного решения прокурором вопроса об обращении в суд с заявлением в защиту прав, свобод и законных интересов граждан, неопределенного круга лиц или интересов Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований - такое решение принимается им в соответствии с процессуальным законодательством Российской Федерации, если этого требует защита прав граждан и охраняемых законом интересов общества или государства (пункт 3 статьи 35 Федерального закона от 17 января 1992 года N 2202-I "О прокуратуре Российской Федерации"). При этом форма и содержание поданного им заявления, помимо общих требований, предусмотренных частями первой и второй статьи 131 ГПК Российской Федерации, должны соответствовать положениям части третьей данной статьи, содержащей требование о том, что в исковом заявлении, предъявленном прокурором в защиту интересов Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований или в защиту прав, свобод и законных интересов неопределенного круга лиц, указывается, в чем конкретно заключаются их интересы, какое право нарушено, а также должна содержаться ссылка на закон или иной нормативный правовой акт, предусматривающие способы защиты этих интересов.
Из представленных материалов следует, что судом общей юрисдикции в судебных заседаниях исследовался вопрос о том, имелось ли у прокурора право на обращение в суд в защиту интересов неопределенного круга лиц, при этом суд пришел к выводу, что прокурор является надлежащим истцом по делам заявителя.
При таких обстоятельствах часть первая статьи 45 ГПК Российской Федерации, в том числе с учетом разъяснения, содержащегося в пункте 31 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 18 октября 2012 года N 21 "О применении судами законодательства об ответственности за нарушения в области охраны окружающей среды и природопользования", не может рассматриваться как нарушающая какие-либо конституционные права и свободы заявителя, равно как и часть вторая данной статьи, наделяющая прокурора тем же объемом процессуальных прав и обязанностей, что и других лиц, участвующих в деле, за исключением права на заключение мирового соглашения и обязанности по уплате судебных расходов.
Установление же фактических обстоятельств, имеющих значение для разрешения дела, и связанный с этим выбор правовых норм, подлежащих применению, с учетом их действия во времени, как и проверка обоснованности судебных постановлений не входят в компетенцию Конституционного Суда Российской Федерации, как она определена в статье 125 Конституции Российской Федерации и статье 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации"; не относится к ней также установление того, имелись ли в конкретном гражданском деле основания для обращения прокурора в суд с заявлением в защиту интересов неопределенного круга лиц или интересов Российской Федерации в порядке части первой статьи 45 ГПК Российской Федерации.
Исходя из изложенного и руководствуясь частью второй статьи 40, пунктом 2 статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации
1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы общества с ограниченной ответственностью "ВЕГИ", поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.
2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.
Конституционного Суда
Российской Федерации
В.Д.ЗОРЬКИН
------------------------------------------------------------------