КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
от 30 мая 2023 г. N 1104-О
ОБ ОТКАЗЕ В ПРИНЯТИИ К РАССМОТРЕНИЮ ЖАЛОБЫ ГРАЖДАНКИ
ЕСИПОВОЙ ПОЛИНЫ ДМИТРИЕВНЫ НА НАРУШЕНИЕ ЕЕ КОНСТИТУЦИОННЫХ
ПРАВ ПОЛОЖЕНИЯМИ СТАТЬИ 110.2 УГОЛОВНОГО КОДЕКСА
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей А.Ю. Бушева, Г.А. Гаджиева, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова,
рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданки П.Д. Есиповой к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,
1. Гражданка П.Д. Есипова оспаривает конституционность положений статьи 110.2 "Организация деятельности, направленной на побуждение к совершению самоубийства" УК Российской Федерации.
Как следует из представленных материалов, приговором суда П.Д. Есипова признана виновной в совершении преступления, предусмотренного частью второй статьи 110.2 УК Российской Федерации и выразившегося, по оценке суда, в организации деятельности, направленной на побуждение к совершению самоубийства путем распространения информации о способах совершения самоубийства и призывов к его совершению, сопряженной с использованием информационно-телекоммуникационных сетей, включая сеть "Интернет". Как установил суд, виновная разместила указанную информацию в социальной сети в созданной и администрируемой ею группе, в которой состояло несколько тысяч пользователей. Кассационный суд общей юрисдикции согласился с выводом приговора о том, что П.Д. Есипова осуществляла непосредственное руководство группой в социальной сети, поддерживала ее функционирование, популяризируя информацию суицидальной направленности, доступную к получению неопределенным кругом лиц. В передаче кассационной жалобы адвоката осужденной для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции отказано постановлением судьи Верховного Суда Российской Федерации, с чем согласился заместитель Председателя этого суда.
Как утверждает заявительница, положения статьи 110.2 УК Российской Федерации не соответствуют статьям 2, 17, 19, 21, 45, 54, 55 (часть 3) и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации в той мере, в какой они - при наличии неопределенности понятия "организация деятельности", приводящей к их произвольному истолкованию и применению, - допускают привлечение к уголовной ответственности лица без установления в его поведении конкретных признаков организационной деятельности лишь за сам факт распространения информации, содержащей признаки побуждения к совершению самоубийства, в том числе когда из содержания такой информации лицу, не обладающему специальными познаниями, невозможно объективно установить степень ее соответствия требованиям законодательства, что не позволяет распространителю такой информации осознавать общественно опасный и противоправный характер своих действий и предвидеть их уголовно-правовые последствия.
2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.
2.1. В Российской Федерации как демократическом правовом государстве человек, его права и свободы являются высшей ценностью, а признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанностью государства, к числу основных прав и свобод, неотчуждаемых и принадлежащих каждому от рождения, отнесено право на жизнь (статья 1, часть 1; статья 2; статья 17, часть 2; статья 20, часть 1, Конституции Российской Федерации). Приведенными конституционными положениями обусловлено позитивное обязательство государства обеспечивать защиту этого права, без которого утрачивается смысл и возможность реализации остальных конституционных прав личности, что не исключает принятия мер, направленных на профилактику случаев самоубийства.
Конституция Российской Федерации, признавая идеологическое многообразие в качестве одной из основ конституционного строя (статья 13, часть 1) и провозглашая свободу мысли и слова, в том числе право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом (статья 29, части 1 и 4), исходит из того, что осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц (статья 17, часть 3), предусматривает возможность ограничения прав и свобод в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (статья 55, часть 3).
Названные конституционные положения соотносятся со стандартами, закрепленными в международно-правовых актах, которые, провозглашая право каждого человека на свободу мысли, право беспрепятственно придерживаться своих убеждений и свободно выражать свое мнение, включая свободу искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи любыми средствами и независимо от государственных границ, одновременно устанавливают, что осуществление этих прав и свобод может быть сопряжено с определенными ограничениями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе, в частности, в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, прав других лиц (статьи 18, 19 и пункт 2 статьи 29 Всеобщей декларации прав человека, статьи 18 и 19 Международного пакта о гражданских и политических правах).
Кроме того, непосредственно из основ конституционного строя вытекает необходимость принятия адекватных мер, направленных на защиту Конституции Российской Федерации, а также обязанность государства по установлению правовых механизмов, в максимальной степени способствующих обеспечению общественной безопасности, предупреждению и пресечению преступлений, предотвращению их негативных последствий для охраняемых законом прав и интересов граждан (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 19 февраля 2009 года N 137-О-О). Как неоднократно отмечал Конституционный Суд Российской Федерации, если гражданин, осуществляя свои права и свободы (включая свободу мысли и слова, свободу творчества, право иметь и распространять убеждения и действовать сообразно с ними), в то же время нарушает права и свободы других лиц и такое нарушение (независимо от того, направлено оно против конкретных лиц или против общественного порядка в целом) носит общественно опасный и противоправный характер, то виновный может быть привлечен к публично-правовой - в том числе уголовной - ответственности, которая преследует цель охраны публичных интересов. При этом значение имеет не только форма выражения своих убеждений, но и способы распространения информации, а также ее содержание (определения от 25 сентября 2014 года N 1873-О, от 27 октября 2015 года N 2450-О, от 29 сентября 2016 года N 1927-О, от 28 марта 2017 года N 665-О, от 27 июня 2017 года N 1411-О и др.).
2.2. На реализацию закрепленного в статье 54 (часть 2) Конституции Российской Федерации общепризнанного правового принципа nullum crimen, nulla poena sine lege (нет преступления, нет наказания без указания на то в законе) направлены взаимосвязанные положения Уголовного кодекса Российской Федерации, согласно которым уголовное законодательство Российской Федерации состоит из данного Кодекса, а новые законы, предусматривающие уголовную ответственность, подлежат включению в данный Кодекс (часть первая статьи 1); преступность деяния, а также его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия определяются только данным Кодексом (часть первая статьи 3). При этом данный Кодекс определяет в качестве основания уголовной ответственности совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного данным Кодексом (статья 8), а в качестве преступления - виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное им под угрозой наказания (часть первая статьи 14).
Согласно правовым позициям Конституционного Суда Российской Федерации любое преступление, а равно наказание за его совершение должны быть четко определены в законе, чтобы, обратившись к тексту соответствующей нормы, каждый мог - в случае необходимости с помощью данного ей судами толкования - предвидеть уголовно-правовые последствия своих действий или бездействия. Уголовная ответственность может считаться законно установленной и отвечающей предписаниям статей 19, 54 и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации лишь при условии, что она соразмерна характеру и общественной опасности криминализируемого деяния, а его составообразующие признаки, наличие которых в совершенном деянии, будучи основанием уголовной ответственности, позволяет отграничивать его от иных противоправных, а тем более законных деяний, точно и недвусмысленно определены в уголовном законе, непротиворечиво вписывающемся в общую систему правового регулирования (Постановление от 16 июля 2015 года N 22-П). Требования, предъявляемые к качеству уголовного закона, не означают, что при формулировании его предписаний не могут использоваться оценочные или общепринятые понятия (категории), позволяющие учесть необходимость эффективного применения уголовно-правовых запретов к неограниченному числу конкретных правовых ситуаций (определения от 4 декабря 2003 года N 441-О, от 15 апреля 2008 года N 260-О-О, от 2 апреля 2009 года N 484-О-П, от 25 ноября 2010 года N 1561-О-О, от 23 апреля 2015 года N 867-О, от 29 марта 2016 года N 624-О, от 28 декабря 2021 года N 2715-О и др.).
По смыслу правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, правомерное осуществление гражданином своих конституционных прав и свобод не должно влечь для него неблагоприятные правовые последствия, тем более в форме уголовной ответственности (Постановление от 20 декабря 1995 года N 17-П). Вместе с тем выход за установленные федеральным законодателем пределы реализации этого конституционного права объективно может создавать угрозу конституционным правам и свободам других лиц и охраняемым публичным интересам, а потому предполагает допустимость введения законодательных ограничений в этой сфере, связанных в том числе с привлечением к ответственности (Определение от 5 декабря 2019 года N 3272-О).
Статьей 110.2 УК Российской Федерации установлена уголовная ответственность за организацию деятельности, направленной на побуждение к совершению самоубийства путем распространения информации о способах совершения самоубийства или призывов к его совершению (часть первая); за то же деяние, сопряженное с публичным выступлением, использованием публично демонстрирующегося произведения, средств массовой информации или информационнотелекоммуникационных сетей (включая сеть "Интернет") (часть вторая); лицо, совершившее преступление, предусмотренное этой статьей, добровольно прекратившее соответствующую преступную деятельность и активно способствовавшее раскрытию и (или) пресечению преступлений, предусмотренных статьями 110, 110.1 данного Кодекса или этой статьей, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления (примечание).
Данная норма согласуется с требованиями Федерального закона от 27 июля 2006 года N 149-ФЗ "Об информации, информационных технологиях и о защите информации", который, определяя особенности распространения информации в социальных сетях, предполагает недопустимость (запрет) распространения в сети "Интернет" информации о способах совершения самоубийства, а также призывов к его совершению (подпункт "в" пункта 5 части 1 статьи 10.6 и подпункт "в" пункта 1 части 5 статьи 15.1). Дополнительно Федеральный закон от 29 декабря 2010 года N 436-ФЗ "О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию" относит к информации, запрещенной для распространения среди детей, в частности информацию, побуждающую к совершению действий, представляющих угрозу их жизни и (или) здоровью, в том числе к причинению вреда своему здоровью, самоубийству, либо направленную на склонение или иное вовлечение детей в совершение таких действий (пункт 1 части 2 статьи 5). В отношении распространяемой посредством сети "Интернет" информации о способах совершения самоубийства, а также призывов к его совершению может приниматься решение уполномоченных федеральных органов исполнительной власти, служащее основанием для включения в единый реестр доменных имен и (или) указателей страниц сайтов в сети "Интернет", а также сетевых адресов, позволяющих идентифицировать сайты в сети "Интернет", содержащие запрещенную информацию (Постановление Правительства Российской Федерации от 26 октября 2012 года N 1101 "О единой автоматизированной информационной системе "Единый реестр доменных имен, указателей страниц сайтов в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет" и сетевых адресов, позволяющих идентифицировать сайты в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет", содержащие информацию, распространение которой в Российской Федерации запрещено").
Действуя с учетом ограничений, установленных для распространения отдельных видов информации, статья 110.2 УК Российской Федерации не предполагает запрета правомерного поведения и направлена на охрану неопределенного круга лиц (в число которых могут входить и несовершеннолетние, отличающиеся - вследствие незавершенности формирования их личности - незрелостью и внушаемостью) от вредного (негативного) побуждающего воздействия на их психику, способного при неблагоприятном стечении обстоятельств подтолкнуть их к самоубийству или помочь им в этом. Тем самым данная норма косвенно направлена и на защиту жизни человека как высшего блага и как особой конституционной ценности, что соответствует конституционным обязанностям государства в вопросах обеспечения прав и свобод граждан и принятия адекватных мер их охраны.
Включение в примечание к данной статье основания и условий освобождения от уголовной ответственности лиц, добровольно прекративших соответствующую преступную деятельность, подчеркивает основную цель этой нормы - обеспечить превенцию и прекратить распространение запрещенной информации о самоубийствах, что не может оцениваться как не соответствующее требованиям статьи 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации.
Использованная в статье 110.2 УК Российской Федерации формулировка "организация деятельности, направленной на побуждение к совершению самоубийства" предполагает - с учетом положений Общей части данного Кодекса, закрепленных в его статье 25, - только умышленную форму вины.
Выяснение же того, достигало ли распространение информации о способах совершения самоубийства или призывов к его совершению характера организации деятельности, направленной на побуждение к совершению самоубийства, подлежит установлению на основе фактических обстоятельств в каждом конкретном случае, имея в виду недопустимость установления судом лишь формальных условий применения нормы, на что неоднократно ориентировал в своих решениях и Конституционный Суд Российской Федерации (постановления от 6 июня 1995 года N 7-П, от 13 июня 1996 года N 14-П, от 28 октября 1999 года N 14-П, от 22 ноября 2000 года N 14-П, от 14 июля 2003 года N 12-П, от 12 июля 2007 года N 10-П, от 31 марта 2015 года N 6-П, от 5 июля 2016 года N 15-П, от 11 февраля 2019 года N 9-П и др.).
Соответственно, статья 110.2 УК Российской Федерации не содержит неопределенности, в результате которой лицо было бы лишено возможности осознавать противоправность своих поступков и предвидеть наступление ответственности за их совершение и которая препятствовала бы единообразному пониманию и применению данной нормы правоприменительными органами, а потому ее положения не могут расцениваться как нарушающие конституционные права заявительницы в обозначенном ею аспекте.
Таким образом, данная жалоба, как не отвечающая критерию допустимости, закрепленному в Федеральном конституционном законе "О Конституционном Суде Российской Федерации", не может быть принята Конституционным Судом Российской Федерации к рассмотрению.
Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации
1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Есиповой Полины Дмитриевны, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.
2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.
Конституционного Суда
Российской Федерации
В.Д.ЗОРЬКИН
------------------------------------------------------------------