ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
КАССАЦИОННОЙ ИНСТАНЦИИ
от 3 сентября 2024 г. N 14-УД24-7СП-А1
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:
председательствующего Земскова Е.Ю.
судей Дубовика Н.П., Зателепина О.К.
рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по кассационной жалобе адвоката Пацация Ю.А. в интересах осужденного Чернявского С.В. на приговор Воронежского областного суда от 10 октября 2022 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Первого апелляционного суда общей юрисдикции от 27 ноября 2023 года.
Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Земскова Е.Ю., выступление адвоката Пацация Ю.А. и осужденного Чернявского С.В., поддержавших доводы кассационной жалобы, мнение представителя Генеральной прокуратуры РФ прокурора Широковой А.А. об отсутствии оснований для удовлетворения кассационной жалобы, Судебная коллегия
по приговору Воронежского областного суда от 10 октября 2022 года
Чернявский Сергей Владимирович, <...> несудимый,
осужден по п. п. "б", "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ к лишению свободы на 9 лет с ограничением свободы на 1 год;
- по п. п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ к лишению свободы на 16 лет с ограничением свободы на 1 год 6 месяцев;
- по ч. 3 ст. 162 УК РФ к лишению свободы на 8 лет, с ограничением свободы на 1 год.
В соответствии с частями 3 и 4 ст. 69 УК РФ, по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно назначить Чернявскому С.В. наказание в виде лишения свободы на 18 лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на 2 года.
Взыскано с Чернявского Сергея Владимировича в пользу Общества с ограниченной ответственностью "М." возмещение материального ущерба, причиненного преступлением, в сумме 2 063 100 рублей 00 копеек.
Разрешены вопросы о зачете времени содержания под стражей, о вещественных доказательствах.
Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Первого апелляционного суда общей юрисдикции от 27 ноября 2023 года приговор изменен путем исключения из описательно-мотивировочной части приговора указания на наличие у Чернявского С.В. прямого умысла на убийство Н. В остальной части приговор оставлен без изменения, а апелляционные жалобы и представление государственного обвинителя - без удовлетворения.
В соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей Чернявский С.В. признан виновным в совершении:
26 июля 2017 г. группой лиц по предварительному сговору разбойного нападения на Н. и Ф. с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, в целях хищения чужого имущества в особо крупном размере, с незаконным проникновением в жилище, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего Н. а также убийства Н. группой лиц, сопряженного с разбоем;
6 декабря 2017 г. группой лиц по предварительному сговору разбойного нападения на Д. и Н. с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, и с угрозой применения такого насилия, с применением предметов, используемых в качестве оружия, с незаконным проникновением в жилище.
Преступления совершены в г. Воронеже при обстоятельствах, изложенных в приговоре.
В кассационной жалобе адвокат Пацация Ю.А. оспаривает состоявшиеся судебные решения.
Ссылается на нарушения уголовно-процессуального закона, при рассмотрении дела в суде первой инстанции.
К числу нарушений закона относит то обстоятельство, что в ходе судебного разбирательства как председательствующим так и стороной обвинения во вступительном слове, в прениях и в ходе всего судебного разбирательства использовалась юридическая лексика, а именно термины "разбойное нападение" и "убийство".
Усматривает нарушение ч. 2 ст. 339 УПК РФ в том, что при обсуждении проекта вопросного листа председательствующим не был включен в вопросный лист вопрос в формулировке стороны защиты, который автор жалобы считает альтернативным, ссылаясь при этом на требование закона о его обязательном включении в вопросный лист.
Высказывает несогласие с выступлением председательствующего при произнесении напутственного слова, которое продолжалось более двух часов, было посвящено преимущественно доказательствам обвинения, в то время как доказательства стороны защиты были упомянуты лишь в конце выступления. Полагает, что таким образом внимание присяжных заседателей было акцентировано на доказательствах стороны обвинения. Оценивает действия председательствующего как нарушение запрета оценки доказательств при их упоминании в последнем слове.
Указывает, что присяжный заседатель N 7 в перерыве судебного заседания общался с государственным обвинителем, в связи с чем адвокатом Пацация ему был заявлен отвод, который вопреки ожиданиям стороны защиты удовлетворен не был. Полагает, в связи с этим, что вердикт был вынесен незаконным составом суда.
Высказывает несогласие с тем, как доводы апелляционной жалобы о не процессуальном общении присяжного заседателя и государственного обвинителя, были оценены судом апелляционной инстанции, который не усмотрел нарушения в том, что основания отвода обсуждались в присутствии присяжных заседателей. Оспаривая данный вывод, указывает на то, что указанное обсуждение повлияло на отношение присяжных заседателей к стороне защиты. Однако заявленное в связи с этим ходатайство стороны защиты о роспуске коллегии по мотивам ее тенденциозности и неспособности принять объективное решение было безосновательно, как считает автор жалобы, отклонено, в том числе судом второй инстанции. При этом высказывает несогласие с оценкой данным судом ее доводов как основанных на предположениях.
В возражениях на кассационную жалобу государственный обвинитель Радостина О.А. просит оставить ее без удовлетворения.
Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, Судебная коллегия приходит к следующим выводам.
В соответствии с ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.
Таких нарушений уголовно-процессуального закона судами первой и апелляционной инстанций допущено не было, а ошибка в применении уголовного закона при постановлении приговора устранена судом апелляционной инстанции.
Вопреки доводам осужденного Чернявского в ходе производства по уголовному делу были соблюдены принципы судопроизводства, предусмотренные главой 2 УПК РФ, председательствующим созданы необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав; обеспечены требования равенства сторон при участии в судебном разбирательстве и его состязательность, право на справедливое судебное разбирательство компетентным, независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона, право подсудимого на защиту, в том числе право знать, в чем он обвиняется и на основании каких доказательств.
Коллегия присяжных заседателей была сформирована в соответствии с требованиями ст. ст. 326 - 332 УПК РФ. В процедуре отбора коллегии присяжных заседателей председательствующим обеспечено, а сторонами реализовано право на отводы кандидатам в присяжные заседатели.
Вопреки доводам жалобы отвод, заявленный присяжному заседателю N 7 адвокатом Пацация Ю.А., в связи с обстоятельствами, возникшими в период судебного следствия, судом разрешен правильно.
Исходя из пояснения адвоката, которая не слышала содержания разговора между присяжным заседателем и прокурором, учитывая пояснения указанных лиц о состоявшейся кратковременной беседе не в условиях приватности и на отвлеченные темы, не связанные с существом рассматриваемого уголовного дела, суд обоснованно не усмотрел оснований для удовлетворения отвода.
Помимо ссылки на необоснованность принятого решения ее автор также выражает несогласие с процедурой рассмотрения отвода в присутствии коллегии присяжных заседателей, полагая, что это привело к формированию у коллегии присяжных заседателей отрицательного отношения к стороне защиты, сделало ее тенденциозной.
Между тем, как следует из протокола судебного заседания сторона защиты не просила рассматривать свое ходатайство об отводе в отсутствие коллегии присяжных заседателей, при этом имела возможность заявить ходатайство до приглашения в зал присяжных заседателей.
Рассматривая заявленный отвод в присутствии коллегии присяжных заседателей, председательствующий правильно исходил из толкования закона, согласно которому присяжный заседатель на период судебного разбирательства, является лицом участвующим в отправлении правосудия, то есть выполняет функции судьи по вопросам, указанным в ст. 334 УПК РФ, и, следовательно, на него распространяются положения ст. ст. 61 и 65 УПК РФ.
С учетом изложенного председательствующий правильно разрешил заявление об отводе присяжного заседателя в присутствии коллегии присяжных заседателей, так как в соответствии с ч. 2 ст. 65 УПК РФ, судья, которому заявлен отвод, вправе до удаления остальных судей в совещательную комнату публично изложить свое объяснение по поводу заявленного ему отвода. Из протокола судебного заседания следует, что присяжный заседатель N 7 изложил свое объяснение по поводу заявленного ему отвода, равно как и государственный обвинитель в общении с которым сторона защиты усмотрела основания для его отстранения от участия в деле.
Ходатайство о роспуске коллегии присяжных заседателей ввиду ее тенденциозности, возникшей по мнению автора жалобы в результате рассмотрения указанного отвода, обоснованно отклонено, поскольку под тенденциозностью состава коллегии присяжных заседателей понимаются иная ситуация, когда при соблюдении положений закона о порядке ее формирования тем не менее имеются основания полагать, что образованная по конкретному уголовному делу коллегия, вследствие особенностей этого дела, не способна всесторонне и объективно оценить обстоятельства рассматриваемого уголовного дела и вынести справедливый вердикт (например, вследствие однородности состава коллегии присяжных заседателей с точки зрения возрастных, профессиональных, социальных и иных факторов), при этом роспуск коллегии присяжных заседателей по указанному основанию допустим только до приведения их к присяге, то есть до начала судебного следствия.
Судебное следствие и прения сторон соответствуют требованиям ст. ст. 335, 336 УПК РФ.
Доводы жалобы о том, что в судебном разбирательстве в присутствии присяжных заседателей упоминались юридические выражения "убийство" и "разбойное нападение" не содержат утверждения о том, что это каким-либо образом повлияло на исход дела. Более того оснований для подобного вывода не имеется, поскольку вопросы в формулировках, использующих вышеуказанные юридические термины, перед присяжными заседателями не ставились.
В ходе судебного следствия правильно разрешены ходатайства участников процесса, вопросы допустимости и относимости доказательств, в том числе в связи с заявлениями стороны защиты о несоответствии показаний Ш., М. и П. требованиям допустимости доказательств, со ссылками на ст. 75 УПК РФ.
Допрос в судебном заседании лиц, которые были осуждены за то же преступление, но в другом процессуальном порядке, закону не противоречит.
Доводы о том, что в суде не был допрошен свидетель И., не свидетельствуют о нарушении уголовно-процессуального закона.
Согласно ст. 274 УПК РФ доказательства представляются сторонами.
Как следует из материалов дела И. являлся свидетелем, о допросе которого ходатайствовала сторона защиты. В судебное заседание его явка заинтересованной стороной обеспечена не была, причины неявки, исходя из заявления свидетеля, суд признал уважительными, с чем сторона защиты согласилась, о его приводе она не ходатайствовала.
При этом ходатайство стороны защиты об оглашении показаний свидетеля И. и просмотре видеозаписи его допроса на предварительном следствии, против которого возражала сторона обвинения, было отклонено из-за отсутствия оснований, предусмотренных ч. ч. 1, 3 ст. 281 УПК РФ.
Вопрос о получении Чернявским травмы сустава в ДТП в 2014 году, в связи с чем по ходатайству стороны защиты в отсутствие присяжных заседателей был допрошен травматолог-ортопед Г. и исследованы медицинские документы, обоснованно по результатам допроса и обсуждения ходатайств признан не относящимся к обстоятельствам, которые надлежало исследовать присяжным заседателям, в связи с чем суд обоснованно отказал в соответствующих ходатайствах стороны защиты (т. 31 л.д. 50, 54, 55).
К моменту окончания судебного следствия все ходатайства об исследовании доказательств были разрешены и стороны были согласны с его окончанием, о наличии дополнений к судебному следствию не заявили (т. 31 л.д. 59).
Таким образом стороны не были ограничены в праве представления доказательств.
Не свидетельствует также об ограничении права на представление доказательств ссылка осужденного Чернявского на запрет одному из свидетелей довести до присяжных заседателей обстоятельства, при которых происходил допрос в следственном комитете, поскольку исходя из требований, предусмотренных ст. 334 УПК РФ, такие вопросы в присутствии присяжных заседателей не обсуждаются.
Равным образом не является ограничением стороны защиты замечания, сделанные председательствующим Чернявскому при его выступлении в прениях, поскольку он в присутствии присяжных заседателей касался процессуальных вопросов получения показаний (П. и М.), что запрещено законом. В то же время у Чернявского была возможность довести до присяжных заседателей факт изменения показаний указанными лицами со ссылкой на оговор с их стороны, дать им оценку как противоречивым, а своим показаниям как последовательным (т. 34 л.д. 68).
Вопросный лист соответствует требованиям ст. 339 УПК РФ, он сформулирован в соответствии с положениями ст. 338 УПК РФ, с учетом результатов судебного следствия, а также обсуждения замечаний, высказанных сторонами после изучения проекта председательствующего и письменных предложений по формулировкам вопросов адвоката Пацация Ю.А. (т. 30 л.д. 44 - 46), вопросы изложены в понятных формулировках, при этом содержание вопросов правильно отражает обвинение, которое было поддержано государственным обвинителем по итогам судебного следствия.
Исходя из содержания выступления защитника, отраженного в протоколе судебного заседания, при обсуждении проекта вопросного листа и содержания переданного собственного проекта вопросов, стороной защиты не ставился альтернативный вопрос, предусмотренный ч. 2 ст. 338 УПК РФ о наличии по уголовному делу фактических обстоятельств, исключающих ответственность подсудимого за содеянное или влекущих за собой его ответственность за менее тяжкое преступление, а лишь была предложена постановка основных вопросов, содержащих редакционные отличия от проекта председательствующего, которые были мотивированно отклонены с приведением председательствующим убедительных оснований, с которыми соглашается Судебная коллегия.
Указанные предложения приводились стороной защиты в судебном заседании преимущественно в отношении второго по хронологии преступления.
Что касается первого преступления, участие в котором осужденный отрицает со ссылкой на свое отсутствие на месте преступления, то необходимости в постановке отдельного вопроса по его показаниям не имелось, поскольку отрицательный ответ на вопрос обвинения означал бы признание присяжными позиции осужденного.
В связи с изложенным нарушений ч. 2 ст. 338 УПК РФ судом первой инстанции допущено не было.
Доводы жалобы о нарушении председательствующим требований ст. 340 УПК РФ, об оценке им доказательств в ходе выступления являются неконкретными и не подтверждаются содержанием напутственного слова, текст которого приобщен к протоколу судебного заседания.
Замечания председательствующего о наличии противоречий в показаниях не сопровождались оценкой их достоверности и достаточности, что относится к компетенции присяжных заседателей. В связи с этим доводы о том, что председательствующим в ходе выступления с напутственным словом дана оценка доказательствам, лишены оснований.
Не относится к числу таких нарушений и разъяснение председательствующим присяжным заседателям не принимать во внимание высказывания адвоката Пацация в отношении свидетелей М. и П. поскольку необходимость указанного разъяснения была продиктована требованиями закона, запрещающими сторонам в прениях искажать содержание доказательств. Возражение в связи с этим было заявлено адвокатом Пацация после напутственного слова и обоснованно с приведением мотивов отклонено председательствующим.
Уголовно-процессуальный закон не ограничивает председательствующего во времени произнесения напутственного слова.
Выполнение требований закона о том, что председательствующий только напоминает доказательства, не может оцениваться с хронологической точки зрения, поскольку объем такого выступления зависит от объема исследованной доказательственной информации и в зависимости от этого в каждом конкретном уголовном деле самостоятельно определяется председательствующим по уголовному делу. Изложение в напутственном слове сначала доказательств обвинения, а затем стороны защиты соответствует порядку, который установлен при исследовании доказательств в судебном следствии, и не противоречит закону.
В связи с изложенным согласиться с доводами о нарушении председательствующим уголовно-процессуального закона при произнесении напутственного слова Судебная коллегия оснований не усматривает.
Вердикт был постановлен в совещательной комнате с соблюдением тайны совещания судей. Довод стороны защиты о том, что указанные условия не были соблюдены, поскольку у присяжных заседателей в совещательной комнате имелись личные телефоны, основан на предположениях и о наличии оснований для отмены приговора не свидетельствует. Аналогичным образом, является бездоказательным утверждение, что государственный обвинитель Сидоров, после его замены другим государственным обвинителем, присутствовал в зале в качестве слушателя с тем, чтобы иметь возможность общаться с присяжными заседателями и оказывать на них влияние.
Вердикт вопреки доводам осужденного и его защитника, высказанным в судебном заседании, противоречивым не является. Единодушный ответ на первый вопрос о событии преступного деяния и ответы на вопросы о причастности и виновности, в которых единодушия достигнуто не было, ответ о наличии оснований для снисхождения по первому деянию о противоречивости вердикта не свидетельствуют.
Приговор постановлен председательствующим в соответствии с требованиями ст. 351 УПК РФ, определяющей особенности в суде с участием присяжных заседателей. В соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей, с учетом изменений, внесенных судом апелляционной инстанции, действия осужденного квалифицированы правильно, в соответствии с уголовным законом, действующим на момент совершения преступлений. Обоснованные выводы об этом приведены в приговоре и в апелляционном определении. Для иной квалификации действий Чернявского Судебная коллегия оснований не находит.
Доводы осужденного о том, что действия его и соучастников, совершенные 6.12.2017 года, квалифицированы по-разному, не свидетельствуют о неправильном применении уголовного закона в отношении Чернявского. Дело в отношении Ш. и К. было рассмотрено в порядке главы 40 УПК РФ с вынесением обвинительного приговора (т. 16 л.д. 140 - 141) в пределах обвинения, предъявленного по п. п. "а", "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ, согласно которому данные лица действовали в рамках предварительного сговора на открытое хищение чужого имущества, в то время как еще трое участников преступления, планировавшиеся совершить разбойное нападение, скрыли от Ш. и К. свои намерения применить насилие опасное для жизни и здоровья.
Доводы осужденного о неправомерном взыскании всей суммы ущерба с него одного являются необоснованными. По уголовному делу в отношении М. и П. о преступлении, совершенном 26 июля 2017 года, которое рассмотрено в общем порядке судебного разбирательства с вынесением обвинительного приговора представитель гражданского истца гражданский иск не заявлял. Согласно требованиям закона право определения круга ответчиков принадлежит истцу. По указанной причине ущерб с М. и П. взыскан не был. В связи с этим у суда при рассмотрении выделенного дела в отношении Чернявского, к которому такой иск был предъявлен как к единственному ответчику, отсутствовали основания для взыскания ущерба наряду с осужденным с других лиц, что находится в соответствии с правовой позицией, изложенной в абзаце третьем п. 25 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 13.10.2020 N 23 "О практике рассмотрения судами гражданского иска по уголовному делу".
В то же время данное обстоятельство не лишает Чернявского права предъявления в регрессном порядке требований к сопричинителям вреда в соответствии с ч. 2 ст. 1081 ГК РФ, которое он может реализовать в порядке гражданского судопроизводства при условии возмещения им совместно причиненного вреда.
Мнение Чернявского, высказанное в ходе выступления в суде кассационной инстанции, о несоответствии протокола судебного заседания его аудиозаписи не содержит ссылок на конкретные факты, свидетельствующие о нарушении при составлении протокола уголовно-процессуального закона, повлиявшем на исход дела. В связи с этим по указанному доводу Судебная коллегия не усматривает оснований для отмены приговора.
При назначении наказания Чернявскому суд учел все имеющие значение обстоятельства, из числа предусмотренных ст. ст. 6, 60 УК РФ, и назначил осужденному справедливое наказание, оснований для смягчения которого Судебная коллегия не усматривает.
Руководствуясь ст. ст. 401.13, ст. 401.14 УПК РФ, Судебная коллегия
приговор Воронежского областного суда от 10 октября 2022 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Первого апелляционного суда общей юрисдикции от 27 ноября 2023 года в отношении Чернявского Сергея Владимировича оставить без изменения, а кассационную жалобу - без удовлетворения.
------------------------------------------------------------------