ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
от 24 ноября 2016 г. N 14-АПУ16-19
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:
председательствующего Земскова Е.Ю.,
судей Борисова О.В., Шмотиковой С.А.
при секретаре Багаутдинове Т.Г.
рассмотрела в открытом судебном заседании дело по апелляционной жалобе осужденного Колесникова А.В. на приговор Воронежского областного суда от 29 апреля 2016 г., по которому
Колесников А.В., <...>, несудимый,
осужден по ст. 317 УК РФ к 13 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на 1 год.
При назначении наказания в виде ограничения свободы судом установлены ограничения из числа предусмотренных ст. 53 УК РФ, указанные в приговоре.
С Колесникова в пользу потерпевшего П. взыскана компенсация морального вреда в сумме 500 000 руб.
Заслушав доклад судьи Земскова Е.Ю., выступление адвоката Анпилоговой Р.Н., осужденного Колесникова А.В., поддержавших доводы, изложенные в апелляционной жалобе, мнение представителя Генеральной прокуратуры РФ Щукиной Л.В., Судебная коллегия
Колесников признан виновным в совершении посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа из мести за законную деятельность этого лица по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности.
Преступление совершено 14 декабря 2014 года в период с 3 часов до 3 часов 38 минут в г. <...> <...> области при обстоятельствах, изложенных в приговоре.
В апелляционной жалобе осужденный Колесников указывает, что в протоколе судебного заседания отсутствуют сведения об исследовании протокола проверки его показаний и заключений экспертов (т. 3 л.д. 97 - 102);
письменные доказательства государственным обвинителем в судебном заседании фактически не оглашались, а были озвучены только их названия;
приговор составлен по обвинительному заключению, не соответствует доказательствам, полученным в судебном заседании; это относится к показаниям подсудимого Колесникова, потерпевшего П., свидетелей Е., С. П., В. и <...>, П. Н. С., К. и других; имеются противоречия в показаниях свидетелей Е., В. К., Б. С. и других, на которые суд не обратил внимания;
обвинительное заключение составлено с нарушением УПК РФ, в нем содержание некоторых доказательств изложено не так, как оно отражено в протоколах следственных действий; изложенные в нем доказательства были получены незаконно и являлись недостоверными; указывает, что имелись основания для возвращения уголовного дела прокурору; по делу выявлено несоответствие между текстом постановления о привлечении в качестве обвиняемого и копией данного постановления, врученного обвиняемому (т. 4 л.д. 159 - 165, 158 - 161, 159 - 165, т. 6 л.д. 179 - 189);
указывает, что не полностью ознакомлен с 4 томом уголовного дела и с вещественными доказательствами, запись в протоколе о его отказе от ознакомления с вещественными доказательствами сфальсифицирована следователем;
считает, что в ходе расследования, которое было необъективным, имели место нарушения уголовно-процессуального закона, он не был уведомлен о возбуждении уголовного дела, задержанный автомобиль не был опечатан при помещении на стоянку, освидетельствование и медицинское освидетельствование Колесникова было проведено без участия защитника, осмотры предметов проводились без понятых, были несвоевременно предъявлены для ознакомления постановления о назначении экспертиз по делу; стороне защиты отказывалось в удовлетворении ходатайств, связанных с назначением экспертиз; допрос Колесникова в качестве подозреваемого был проведен при отсутствии у осужденного указанного статуса, а проверка показаний на месте в отсутствие защитника по соглашению М. адвокат по назначению, участвовавший в следственном действии, был ему навязан следователем; с флеш-карты была удалена часть видеозаписей, имеющих отношение к делу; с потерпевшим не была проведена очная ставка, хотя основания для этого имелись; в нарушение закона проверка показаний потерпевшего и свидетеля Е. проводилась одновременно (т. 2 л.д. 8 - 18), проверка показаний Колесникова, которая не являлась следственным действием, не терпящим отлагательства, проводилась в ночное время; указывает на недопустимость собранных доказательств; на незаконность решений следователя, которым отклонены все ходатайства стороны защиты; ссылается также на нарушения уголовно-процессуального закона в ходе судебного разбирательства, на необоснованные отказы в удовлетворении ходатайств, в том числе о допросе понятого Б., явку которого было предложено обеспечить стороне защиты; письменные доказательства были оглашены в судебном заседании неполно, не было обеспечено равноправие сторон в исследовании доказательств; излагает доказательства по делу, сопровождая их собственной оценкой; считает, что приговор постановлен на недопустимых и недостоверных доказательствах, которые не были должным образом исследованы судом и не получили надлежащей оценки в приговоре; критикуя доказательства, указывает, в частности, что показания свидетеля В. якобы видевшего момент выстрела, вызывают сомнения, поскольку находившийся рядом с ним в автомобиле Е., ничего не видел, так как ему мешал свет фар, из-за которого также ничего не видно на видеозаписи с видеорегистратора автомобиля ДПС; показания В. противоречат заключению эксперта о том, что первый выстрел был произведен в асфальтовое покрытие; показания потерпевшего о направленности оружия перед выстрелом считает недостоверными, поскольку П. убегал и не мог видеть указанного обстоятельства; критикует достоверность показаний свидетелей Н. и С., что Колесников в момент задержания сообщал им об убийстве П., что не могло быть, так как в момент отъезда с места происшествия Колесников видел П., который был жив; не согласен с квалификацией деяния по ст. 317 УК РФ, которая была дана его действиям с самого начала расследования без исследования других версий случившегося; высказывает суждения о противоправности действий потерпевшего, ссылаясь на факт фальсификации протокола об административном правонарушении; просит приговор отменить либо изменить, переквалифицировав его действия на ст. 318 УК РФ, отменить приговор в части решения о взыскании компенсации морального вреда, вернуть ружье <...> N <...> передачи лицу, имеющему разрешение на данный вид оружия.
Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, Судебная коллегия приходит к следующим выводам.
Обвинительный приговор соответствует требованиям ст. ст. 304, 307 - 309 УПК РФ. В нем содержатся выводы по всем вопросам, имеющим значение для настоящего дела, из числа указанных в ст. 299 УПК РФ.
Судом правильно установлены фактические обстоятельства дела, которые подтверждаются совокупностью доказательств, приведенных в приговоре.
Вывод суда о совершении Колесниковым преступления подтверждается его показаниями на предварительном следствии от 14.12.2014 года в качестве подозреваемого и 17.12.2014 года в качестве обвиняемого (т. 4 л.д. 6 - 10, 47 - 52), согласно которым Колесников из мести за составление инспектором ДПС П. протокола об административном правонарушении дважды выстрелил в него из охотничьего ружья. Свои показания Колесников подтвердил при их проверке на месте происшествия в присутствии защитника, а также при оформлении протокола задержания (т. 4 л.д. 17 - 22, 79 - 99, 11 - 14).
В судебном заседании Колесников изложил иную версию происшедшего, сообщив суду, что первый выстрел он сделал в воздух, чтобы напугать потерпевшего, занимавшегося поборами, а второй выстрел произошел случайно в результате непроизвольного нажатия на спусковой крючок, так как он поскользнулся, перед тем как сесть в автомобиль.
Судом при оценке показаний Колесникова на предварительном следствии правильно учтено, что они получены с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, в присутствии защитника, поэтому являются допустимыми.
Доводы о том, что адвокат Мищенко, участвовавшая в первоначальных следственных действиях с участием Колесникова, в том числе в допросе Колесникова в качестве подозреваемого 14.12.2014 года, при проверке его показаний 15.12.2014 года, была ему навязана следователем, материалами дела не подтверждаются.
Адвокат была назначена Колесникову по его письменному ходатайству и, следовательно, с его согласия. Показания, который Колесников дал в присутствии адвоката М., соответствуют его показаниям, которые он дал 17.12.2014 года уже в присутствии другого защитника, адвоката Манилова. Поэтому указанный довод Колесникова Судебной коллегией признается несостоятельным.
Сопоставляя показания Колесникова на предварительном следствии и в судебном заседании, суд признал более достоверными его показания на предварительном следствии, так как они в большей степени соответствуют совокупности доказательств по делу, а показания осужденного в суде в части направления первого выстрела не в потерпевшего и случайной причины второго выстрела, а также относительно факта вымогательства вознаграждения потерпевшим им противоречат.
Вывод суда о том, что П. находился при исполнении служебных обязанностей и его деятельность была законной, подтверждается показаниями самого потерпевшего о том, что он с 19 часов 13 декабря 2014 года находился на дежурстве, показаниями об этом же факте свидетеля Е., Н. С.
Из показаний Колесникова следует, что им не оспаривается факт совершения административного правонарушения и обоснованность составления в отношении него протокола инспектором ДПС П. Обоснованность составления протокола о наличии алкоголя в выдыхаемом воздухе по результатам прохождения Колесниковым проверки на алкотестере подтвердили свидетели К. и Р.
Указанные обстоятельства установлены судом с достаточной полнотой, на основании доказательств, которые сомнений в их достоверности не вызывают, в связи с чем доводы осужденного о необходимости проверки также постовой ведомости расстановки нарядов, проведения по данному документу криминалистической экспертизы, заслуживающих внимания оснований не содержали, вследствие чего соответствующие ходатайства стороны защиты судом обоснованно были отклонены.
В связи с установленными обстоятельствами, предшествующими совершению преступления, суд сделал правильный вывод о доказанности его мотива - мести за выполнение потерпевшим П. своих служебных обязанностей.
Доводы Колесникова о том, что деятельность П. не являлась законной, поскольку последним вымогалось денежное вознаграждение за несоставление протокола, а потом за его уничтожение, судом проверялись и своего подтверждения не получили.
В связи с указанными доводами суд правильно указал в приговоре на разговор, который зафиксирован на видеозаписи и был предметом экспертного исследования, из содержания которого следует, что Колесников просил не составлять в отношении него протокол об административном правонарушении и предлагал поговорить об этом при выключенной видеокамере, но П. отказался, оформив протокол.
Данным доказательствам соответствуют также показания осужденного Колесникова от 17.12.2014 года, в которых он указывал, что разговора о передаче инспектору ДПС денежного вознаграждения не было, в связи с чем обоснованность выводов суда по указанному вопросу сомнений не вызывает.
В связи с изложенным доводы Колесникова о том, что с флеш-карты была удалена часть видеозаписи, на которой отражен факт вымогательства П. денежного вознаграждения, Судебная коллегия находит неубедительными. Суд первой инстанции проверил данное обстоятельство, просмотрел видеозапись в судебном заседании и счел доводы осужденного о назначении видеотехнической экспертизы безосновательными. Оснований не согласиться с решением суда первой инстанции Судебная коллегия не усматривает.
Выводы суда о том, что Колесников приехал на автомобиле к месту, где инспектор ДПС П. выполнял служебные обязанности, взяв с собой ружье, из которого произвел два выстрела, что повлекло ранение потерпевшего, подтверждаются показаниями потерпевшего Г. свидетелей Е., В. заключением судебно-медицинской экспертизы о повреждениях, причиненных потерпевшему П. в результате выстрела из гладкоствольного ружья зарядом дроби.
При этом из показаний П. следует, что он побежал от Колесникова, увидев с расстояния шести метров, как тот взял ружье и направил в его сторону.
Довод Колесникова, что П. был обращен к нему спиной, поэтому не мог видеть ружья и его действий, противоречит фактическим обстоятельствам. Действия потерпевшего, которые он предпринял при встрече с Колесниковым, подтверждают показания П. что ружье в руках последнего он видел, так как в противном случае, у него не было бы причин убегать от осужденного.
Показания П. опровергают также утверждение Колесникова о том, что первый выстрел был сделан вверх, так как толчок в правую ногу на уровне голени потерпевший почувствовал после первого выстрела, а уже после второго он почувствовал боль в области бедер и ягодиц и упал на асфальт.
Показаниям потерпевшего соответствуют показания свидетеля В., который, находясь в автомобиле ДПС, видел, как Колесников из ружья произвел два целенаправленных выстрела в убегавшего от него П.
Из показаний свидетеля Е. следует, что он находился в автомобиле вместе с В. который вскрикнул: "Смотри, ружье!", после этого увидел Колесникова и убегавшего от него П. после чего раздались два выстрела, от которых П. упал на землю. Он попросил В. отвезти потерпевшего в больницу, а сам поехал в сторону скрывшегося Колесникова.
Вопреки доводам жалобы в показаниях Е. и В. нет существенных противоречий, которые бы ставили под сомнение достоверность их показаний.
Из показаний свидетелей следует, что Е. в отличие от В. был сосредоточен на выполнении служебных обязанностей, его внимание к происходящему было привлечено свидетелем В. который увидел больше чем Е. что объясняет различия в их показаниях.
Довод о наличии света фар стоящего впереди автомобиля, не является основанием считать недостоверными показания В. поскольку каждый из свидетелей, а также видеорегистратор, были расположены по отношению к источнику света под разными углами, что также по-разному влияло на восприятие события свидетелями и видеозапись камеры регистратора.
Из показаний В. и <...> следует, что при доставлении пострадавшего в больницу П. сообщил, что знает стрелявшего, в отношении которого незадолго до случившегося им был составлен протокол об административном правонарушении.
Из показаний свидетелей Н. и С. следует, что Колесников в момент задержания считал, что убил потерпевшего, и высказал эту мысль вслух в их присутствии.
В качестве доказательств виновности Колесникова суд также обоснованно привел в приговоре:
показания свидетелей К. П., С., Б. об обстоятельствах задержания осужденного;
показания эксперта П. о свойствах пыжа-концентратора, повреждения которого могли произойти только при встрече с твердой преградой, каковой является дорожное покрытие, и не могли произойти при выстреле вверх, свободном падении пыжа на поверхность и от наезда транспортным средством, поскольку резина не является твердой поверхностью;
показания свидетелей К. А. о наличии у осужденного огнестрельного оружия;
протоколы осмотра места происшествия, которыми зафиксированы следы выстрела, изъятие огнестрельного оружия и двух гильз, флеш-карта с видеорегистратора; протоколы получения образцов для сравнительного исследования, акт освидетельствования и протокол медицинского освидетельствования Колесникова на состояние опьянения; копия протокола об административном правонарушении, протоколы проверки показаний Колесникова, потерпевшего П. свидетеля В. осмотра и прослушивания видеозаписей, фонограммы протоколы выемки, осмотра предметов, вещественных доказательств, заключения экспертов об исследовании оружия и вещественных доказательств, повреждений обуви и одежды, телесных повреждений П., в том числе заключения эксперта, согласно которому производство выстрелов из охотничьего ружья <...> без нажатия стреляющим на спусковые крючки невозможно.
Вопреки доводам жалобы все указанные в приговоре доказательства были непосредственно исследованы судом в судебном заседании, что подтверждается его протоколом, а также постановлением судьи об удостоверении на него замечаний, согласно которому протокол судебного заседания дополнен сведениями об исследовании протокола проверки показаний и заключения эксперта.
Вопреки доводам осужденного доказательства, на которых построены выводы суда о виновности Колесникова, являются допустимыми.
Доводы Колесникова об отсутствии следов опечатывания автомобиля при помещении на стоянку, о непринадлежности подписи в постовой ведомости потерпевшему, об отсутствии защитника при освидетельствовании и медицинском освидетельствовании Колесникова на состояние опьянения и другие доводы не свидетельствуют о наличии существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые бы могли поставить под сомнение достоверность доказательств и обоснованность выводов суда о доказанности виновности осужденного.
Несоответствие действительности протокола об административном правонарушении в части отметки о передаче автомобиля отцу осужденного не влияет на вывод суда о доказанности совершения Колесниковым деяния, за которое он осужден.
Доводы защиты об одновременном участии потерпевшего П. и свидетеля В. в проверке показаний судом проверялись и своего подтверждения не получили. Выводы суда в этой части основаны на достаточных доказательствах - показаниях четырех участников следственных действий: П. В. Р. Д. (понятой), в связи с чем необходимости в допросе по этим обстоятельствам второго понятого Б., явка которого в суд стороной защиты обеспечена не была, не имелось.
Доводы о нарушении сроков ознакомления с постановлениями о назначении экспертиз не свидетельствуют о недопустимости экспертных заключений, поскольку осужденному и его защитнику была обеспечена возможность реализовать права, предусмотренные ст. 198 УПК РФ, а тот факт, что в удовлетворении ходатайств о постановке перед экспертами дополнительных вопросов было отказано, связано с необоснованностью заявленных ходатайств, которые правильно разрешены в ходе предварительного следствия и судебного разбирательства.
Считать недопустимыми показания Колесникова на предварительном следствии при допросах и при проверках показаний, которые проведены с участием защитников, Судебная коллегия оснований не усматривает. На объяснения Колесникова, полученные в отсутствие защитника, на объяснения Е., В. в ходе доследственной проверки, суд в приговоре не ссылался.
Предварительное следствие проведено в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, при этом нарушений закона, которые бы свидетельствовали о недопустимости собранных доказательств, Судебная коллегия не усматривает.
Доводы о том, что следователем отказано в удовлетворении ходатайств стороны защиты, не свидетельствуют о нарушении закона, поскольку ходатайства были рассмотрены и мотивированно отклонены, а сторона защиты не была лишена возможности оспаривать действия следователя и стороны обвинения в целом, а также представлять доказательства в судебном разбирательстве.
На основании совокупности доказательств по делу, дав им правильную оценку, суд пришел к обоснованному выводу о доказанности обвинения Колесникова. Все доказательства в приговоре приведены в соответствии с их содержанием, отраженным в протоколе судебного заседания и материалах уголовного дела.
Ставить под сомнение достоверность доказательств, в том числе экспертных заключений, как об этом ставится вопрос в апелляционной жалобе, Судебная коллегия оснований не усматривает.
Действия осужденного правильно квалифицированы, исходя из фактических обстоятельств дела, установленных судом.
Версия Колесникова об отсутствии умысла на лишение жизни потерпевшего из мести за осуществление им служебной деятельности, о случайном характере второго выстрела, получили обоснованную критическую оценку в приговоре, исходя из доказательств, указанных в приговоре.
Доводы П. о том, что им были выбраны патроны с наименьшим поражающим эффектом, не свидетельствуют об отсутствии посягательства на жизнь потерпевшего, поскольку причинение смерти могло иметь место при использовании любого типа патронов, и данное обстоятельство было очевидным для осужденного, о чем он сообщал в своих показаниях на предварительном следствии, которые суд оценил как достоверные.
Тот факт, что потерпевшему не было причинено опасных для жизни повреждений, правильно оценен судом как не противоречащий обвинению, поскольку осужденный стрелял, находясь в состоянии опьянения, а потерпевший активно противодействовал осужденному.
Судом правильно оценены доводы Колесникова о том, что потерпевший был жив, когда осужденный скрылся с места преступления. Данное обстоятельство не исключает квалификации действий Колесникова по ст. 317 УК РФ, что суд правильно отметил в приговоре.
Оснований для изменения квалификации действий Колесникова Судебная коллегия не усматривает.
Вопреки доводам жалобы уголовное судопроизводство соответствует требованиям уголовно-процессуального закона, а доказательства, на которые суд сослался в приговоре, отвечают критериям допустимости.
Сторона защиты не была ограничена в представлении доказательств. Все ходатайства стороны защиты судом рассмотрены. При этом обоснованность решений суда подтверждается уголовно-процессуальными основаниями, которые усматриваются в материалах дела.
Судом рассматривались доводы стороны защиты об отличиях в тексте постановления о привлечении в качестве обвиняемого и копии этого постановления, врученной осужденному, о несоответствии в связи с этим обвинительного заключения требованиям закона и наличии оснований для возвращения дела прокурору. При проверке этих доводов был допрошен следователь Б., осмотрено ружье, приобщены к делу распечатки фотографий с мобильного телефона адвоката Назаренко и установлено отсутствие нарушений уголовно-процессуального закона, которые бы влекли возвращение уголовного дела прокурору. Постановление суда является мотивированным, оснований не согласиться с ним Судебная коллегия не усматривает.
Кроме того, несоответствия в текстах постановления о привлечении в качестве обвиняемого и его копии, которая, по утверждению осужденного, ему вручена следователем, вопреки доводам жалобы осужденного не касаются существа предъявленного обвинения.
Доводы о несоответствии обвинительного заключения требованиям ст. 220 УПК РФ материалами дела не подтверждаются.
Несогласие осужденного с объемом и содержанием доказательств, приведенных в обвинительном заключении, с их допустимостью и достоверностью, исследование и оценка которых относилась к предмету судебного разбирательства, не свидетельствовали о наличии оснований для возвращения уголовного дела прокурору.
При выполнении требований ст. 217 УПК РФ Колесникову были предъявлены материалы уголовного дела в полном объеме. Какие-либо новые доказательства после этого в ходе предварительного следствия не собирались и к делу не приобщались. С вещественными доказательствами Колесников знакомиться отказался, что надлежащим образом отражено в протоколе, составленном следователем. Нарушений права осужденного на ознакомление с материалами предварительного расследования Судебная коллегия не усматривает.
Факт оглашения государственным обвинителем письменных доказательств отражен в протоколе судебного заседания, каких-либо нарушений уголовно-процессуального закона по доводам осужденного в этой части Судебная коллегия не усматривает.
Нарушений уголовно-процессуального закона, которые влекут отмену приговора, Судебной коллегией не установлено.
Протокол судебного заседания проверен председательствующим в установленной законом процедуре с учетом поданных на него замечаний, сомнений в своей правильности не вызывает.
При назначении наказания суд правильно учел характер и степень общественной опасности совершенного преступления, личность осужденного, обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание осужденного. Оснований для смягчения наказания по доводам апелляционной жалобы Судебная коллегия не усматривает.
Вместе с тем, поскольку вопреки требованиям ст. ст. 6, 60 УК РФ судом при назначении наказания учтено мнение потерпевшего П. о назначении строгого наказания, приговор подлежит изменению, а назначенное наказание - снижению.
Не может согласиться Судебная коллегия и с решением суда о судьбе изъятого ружья <...>, которое при совершении преступления не использовалось и не несет на себе его следов, не является вещественным доказательством по делу. В связи с изложенным приговор суда в этой части не отвечает требованиям ч. 4 ст. 81 УПК РФ, подлежит отмене с передачей дела на новое рассмотрение в тот же суд в порядке ст. 399 УПК РФ.
Исковые требования П. о возмещении морального вреда от преступления в размере 1 000 000 рублей, в соответствии со ст. ст. 151, 1100, 1101 ГК РФ, обоснованно удовлетворены частично в сумме 500 000 рублей. Размер компенсации определен судом с учетом степени нравственных и физических страданий П. обстоятельств совершения преступления, требований разумности, справедливости и реальности исполнения. Оснований для снижения взысканных сумм Судебная коллегия не усматривает.
Руководствуясь ст. ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, Судебная коллегия
приговор Воронежского областного суда от 29 апреля 2016 года в отношении Колесникова А.В. изменить: исключить ссылку суда при назначении наказания на позицию потерпевшего о назначении осужденному строгого наказания, срок назначенного осужденному основного наказания в виде лишения свободы снизить до 12 лет 10 месяцев.
Этот же приговор в части разрешения вопроса о судьбе изъятого ружья <...> отменить, уголовное дело направить на новое рассмотрение в порядке ст. 399 УПК РФ в тот же суд в ином составе.
В остальном приговор оставить без изменения, а апелляционную жалобу осужденного - без удовлетворения.
------------------------------------------------------------------