ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
от 25 сентября 2019 г. N 16-АПУ19-14СП
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе
председательствующего судьи Абрамова С.Н.,
судей Романовой Т.А., Кондратова П.Е.
при секретаре судебного заседания Ильиной А.Ю.
с участием прокурора Генеральной прокуратуры РФ Лох Е.Н.
осужденных Малахова А.Б., Гладощука Д.А. и Артеменко Б.А., адвокатов Процюка М.М., Курганова В.В., Косолаповой А.С.
рассмотрела в открытом судебном заседании в апелляционном порядке уголовное дело по апелляционным жалобам осужденных Малахова А.Б., Гладощука Д.А. и Артеменко Б.А., адвокатов Курганова В.В. в защиту интересов осужденного Малахова А.Б., Косолаповой А.С. в защиту интересов осужденного Гладощука Д.А., Плетнюк С.В. в защиту интересов осужденного Артеменко Б.А. на приговор Волгоградского областного суда от 19 июня 2019 г., по которому
Малахов Артем Борисович, <...> ранее не судимый,
осужден по п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ на 15 лет 6 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на 2 года, с установлением ограничений: не уходить из места постоянного проживания (пребывания) в период с 22 до 6 часов, не выезжать за пределы территории соответствующего муниципального образования и не изменять место жительства или пребывания без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы (уголовно-исполнительной инспекции по месту жительства) в случаях, предусмотренных законодательством Российской Федерации; с возложением обязанности являться в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы (уголовно-исполнительную инспекцию по месту жительства), 2 раза в месяц;
Гладощук Денис Андреевич, <...> ранее не судимый,
осужден по п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ на 12 лет 9 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на 1 год, с установлением ограничений: не уходить из места постоянного проживания (пребывания) в период с 22 до 6 часов, не выезжать за пределы территории соответствующего муниципального образования и не изменять место жительства или пребывания без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы (уголовно-исполнительной инспекции по месту жительства) в случаях, предусмотренных законодательством Российской Федерации; с возложением обязанности являться в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы (уголовно-исполнительную инспекцию по месту жительства), 2 раза в месяц;
Артеменко Борис Анатольевич, <...>, ранее судимый: 23 октября 2000 г. (с учетом внесенных изменений от 20 мая 2004 г., 6 июня 2005 г. и 31 мая 2011 г.), по п. п. "а", "в", "г" ч. 2 ст. 162 УК РФ, п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ, ч. 3 ст. 69 УК РФ к 7 годам 11 месяцам лишения свободы, освобожденный 7 июля 2006 г. условно-досрочно на 1 год 7 месяцев 6 дней; 31 октября 2007 г. по ч. 3 ст. 158 УК РФ (с учетом внесенных изменений от 31 мая 2011 г.) к 1 году 11 месяцам лишения свободы, на основании ст. 79 ч. 7, 70 УК РФ путем частичного присоединения неотбытой части наказания по приговору от 23 октября 2000 г. к 2 годам 5 месяцам лишения свободы; 3 декабря 2007 г. (с учетом внесенных изменений от 31 мая 2011 г.) по ч. 2 ст. 325, п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ в соответствии с ч. ч. 3, 5 ст. 69 УК РФ к 3 годам 4 месяцам лишения свободы; 14 февраля 2008 г. (с учетом внесенных изменений от 31 мая 2011 г.) по п. "а" ч. 3 ст. 158, ч. 1 ст. 222 УК РФ в соответствии с ч. ч. 3, 5 ст. 69 УК РФ к 4 годам 4 месяцам лишения свободы; 13 марта 2008 г. (с учетом внесенных изменений от 31 мая 2011 г.) по п. "в" ч. 2 ст. 158, п. "а" ч. 3 ст. 158, п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ в соответствии с ч. ч. 3, 5 ст. 69 УК РФ к 4 годам 7 месяцам лишения свободы, освобожденный 15 июня 2011 г. условно-досрочно на 11 месяцев 13 дней; 29 августа 2012 г. по п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ к 1 году 9 месяцам лишения свободы; 17 сентября 2012 г. по ч. 1 ст. 228 УК РФ к 1 году 6 месяцам лишения свободы, в соответствии с ч. 5 ст. 69 УК РФ путем частичного присоединения неотбытого наказания по приговору от 29 августа 2012 г. к 1 году 11 месяцам лишения свободы; 18 октября 2012 г. по п. п. "б", "в" ч. 2 ст. 158, п. "в" ч. 2 ст. 158, п. "а" ч. 3 ст. 158, "б", "в" ч. 2 ст. 158, п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ в соответствии с ч. ч. 3, 5 ст. 69 УК РФ путем частичного присоединения неотбытого наказания по приговору от 17 сентября 2012 г. к 5 годам 6 месяцам лишения свободы, освобожденный по постановлению от 12 января 2017 г. условно-досрочно на 1 год 1 месяц 2 дня;
осужден по п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ на 17 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии особого режима, с ограничением свободы на 2 года, с установлением ограничений: не уходить из места постоянного проживания (пребывания) в период с 22 до 6 часов, не выезжать за пределы территории соответствующего муниципального образования и не изменять место жительства или пребывания без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы (уголовно-исполнительной инспекции по месту жительства) в случаях, предусмотренных законодательством Российской Федерации; с возложением обязанности являться в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы (уголовно-исполнительную инспекцию по месту жительства), 2 раза в месяц.
Постановлено взыскать в пользу потерпевшего М. в счет компенсации морального вреда с Малахова Артема Борисовича и Артеменко Бориса Анатольевича по 750 000 руб., с Гладощука Дениса Андреевича 500 000 руб.
Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Романовой Т.А. о содержании приговора, существе апелляционных жалоб и возражений на них, выступления осужденных Малахова А.Б., Гладощука Д.А. и Артеменко Б.А. (в режиме видеоконференц-связи), адвокатов Процюка М.М., Курганова В.В., Косолаповой А.С., поддержавших доводы, изложенные в апелляционных жалобах, мнение прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Лох Е.Н., полагавшей необходимым оставить приговор без изменения, Судебная коллегия
по приговору, постановленному на основании вердикта коллегии присяжных заседателей Малахов А.Б., Гладощук Д.А. и Артеменко Б.А. признаны виновными в убийстве М. совершенном группой лиц.
Преступление совершено 15 апреля 2018 г. в г. Волгограде при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.
В апелляционных жалобах и дополнениях к ним осужденные Малахов А.Б., Артеменко Б.А., Гладощук Д.А. и в их интересах адвокаты Курганов В.В., Плетнюк С.В., Косолапова А.С. просят приговор отменить и передать уголовное дело на новое судебное рассмотрение.
осужденный Малахов А.Б. приводит доводы о том, что следствие по делу проведено неполно и необъективно; при поступлении дела в суд ему незаконно продлен срок содержания под стражей; по непонятным причинам после проведения предварительного слушания дело передано на рассмотрение другому судье; он видел, как после принятия присяги присяжный заседатель N 5 общался с судьей, что дает основания полагать об их сговоре; судебное разбирательство дела проведено с обвинительным уклоном, судьей нарушен принцип равноправия и состязательности сторон; ходатайства стороны защиты о проведении видеозаписи судебного заседания, о назначении экспертизы вещественных доказательств, фоноскопической экспертизы, дополнительной судебно-психиатрической экспертизы, о вызове свидетелей, о допуске общественного защитника, о возвращении уголовного дела прокурору, о прекращении уголовного преследования, о выдаче протокола судебного заседания по ходу рассмотрения дела, об ознакомлении с материалами дела необоснованно оставлены без удовлетворения; судья без достаточных оснований отказал стороне защиты: в исследовании заключения эксперта-психиатра N 1876, выводы которого позволяли убедиться в правдивости его (Малахова) показаний; в оглашении чистосердечного признания Артеменко от 24 апреля 2018 г. и показаний последнего по поводу обстоятельств, сообщенных в этом признании; в истребовании у Р. брюк и куртки для установления на них следов преступления, что было необходимо для проверки показаний Артеменко и Гладощука, которые утверждали о том, что эта одежда была надета на нем в момент преступления; в исключении из разбирательства по мотиву недопустимости протокола осмотра предметов от 3 октября 2018 г. и фотоизображений с камер наружного наблюдения, которые не были предметом изучения экспертов и не содержат точных сведений о времени производства записи и запечатленных на ней лиц; с целью оказания незаконного воздействия на присяжных заседателей судья довел до их сведения выводы эксперта-психиатра о вменяемости Артеменко, а после выступления адвоката Курганова и демонстрации присяжным заседателям снимков с фотокамер фиксации скоростного режима, представленных органами ГИБДД, незаконно обратился к коллегии с просьбой учесть факт перевода времени; в качестве доказательства в судебном заседании представлена видеозапись, которая не была должным образом проверена следователем и судом, не направлена для производства экспертизы, а сделанные на ее основе фототаблицы снабжены пояснениями следователя, носящими характер предположений; в ходе исследования протокола осмотра места происшествия была озвучена неотносимая к делу информация об обнаружении пистолета, который не является оружием и находится в свободном обороте; государственный обвинитель при попустительстве судьи ввел присяжных заседателей в заблуждение, умолчав при оглашении заключения компьютерной экспертизы о том, что указанное время на камерах видеонаблюдения с ул. Латошинской д. 29 не соответствует действительности, а после обозрения фототаблиц к заключению экспертизы вещественных доказательств заявив, что джинсовая ткань, принадлежит ему (Малахову), хотя это было не так; при формулировании вопросного листа судьей было отклонено предложение стороны защиты о постановке дополнительного вопроса о том, желал ли он наступления смерти М.; вопрос N 1 был изложен таким образом, что из него следовал факт совершения преступления группой лиц, что предрешало утвердительные ответы на все последующие вопросы; вынесенный присяжными заседателями вердикт является необоснованным, об утрате коллегией объективности свидетельствует отсутствие с ее стороны каких-либо вопросов в ходе судебного заседания; постановленным по делу приговором нарушены его конституционные права;
адвокат Курганов В.В. в защиту осужденного Малахова А.Б. в обоснование своей позиции, как и его подзащитный, ссылается на допущенные в ходе разбирательства дела нарушения, выразившиеся в отказе судьи в удовлетворении ходатайств стороны защиты об исследовании заключения судебно-психиатрической экспертизы в отношении Малахова, об истребовании у Р. одежды, а также в незаконном оглашении выводов эксперта-психиатра о вменяемости Артеменко и в формулировании вопросного листа без учета требований закона и предложений стороны защиты. Кроме того, указывает, что действиям Малахова в приговоре дана неверная юридическая оценка, так как в вердикте не установлен факт причинения Малаховым потерпевшему смертельных ранений и охват его умыслом действий, перечисленных в абз. 4 - 11 вопроса N 2, совершенных другими осужденными, в частности Артеменко, которые являются эксцессом исполнителя;
осужденный Артеменко Б.А. указывает на то, что в ходе судебного заседания судья проявлял личную заинтересованность в исходе дела, занял позицию обвинения, всячески содействовал государственному обвинителю и, напротив, препятствовал должной защите, прерывал адвоката, не позволял задавать вопросы свидетелям, делал замечания, угрожая удалить из зала, оправдывал в глазах присяжных заседателей несоответствия во времени между видеозаписями с камер наблюдения и той, которая представлена органами ГИБДД, вступал в беседу с присяжным заседателем N 5 и оказывал иным образом незаконное воздействие на коллегию, что в итоге лишило ее возможности вынести объективный вердикт; в нарушение ч. 8 ст. 335 УПК РФ в присутствии присяжных заседателей оглашены выводы судебно-психиатрической экспертизы о его вменяемости, исследован факт обнаружения пневматического пистолета, который не имеет отношения к обстоятельствам дела; сторона защиты была ограничена в праве на представление доказательств, в частности, со ссылкой на ненадлежащее оформление и нарушение его права на защиту судья отверг в качестве доказательства его письменное чистосердечное признание от 24 апреля 2018 г., а также показания, которые даны им в тот же день, не предоставил стороне защиты высказать свое мнение относительно законности данных доказательств, вынес решение о недопустимости доказательств без удаления в совещательную комнату, оставил необоснованно без удовлетворения ходатайства об ознакомлении его с материалами дела, о производстве очных ставок между обвиняемыми, а также о вызове и допросе в качестве свидетелей Ц., О., П., которые могли подтвердить мотивы преступления; с участием присяжных было исследовано полученное с нарушением закона доказательство - протокол осмотра фрагментов видеозаписей с камер наблюдения, которые не были предметом изучения эксперта, не проверялись с точки зрения их достоверности и допустимости; не учтено, что исследованный акт медицинского освидетельствования был составлен экспертом на основании справки, которая датирована поздним числом относительно акта, а само освидетельствование проведено спустя 12 суток после того, как он сообщил в ходе допроса обстоятельства, требовавшие немедленного производства его обследования; при составлении вопросного листа ему отказано в исключении из вопроса N 8 указания на различные формулировки о совместном характере его действий с другими подсудимыми, содержание этого вопроса изложено таким образом, чтобы последующий вопрос N 9 был оставлен присяжными заседателями без ответа, не учтено поступившее от адвоката Плетнюк предложение о постановке перед присяжными вопроса о том, что поводом для совершения в перечисленных в абзацах 8 - 14 действий послужило противоправное поведение потерпевшего; решение суда о признании отягчающим его наказание обстоятельством - совершение преступления в состоянии опьянения противоречит вердикту, которым установлено, что мотивом преступления явилось противоправное поведение потерпевшего; поданные им замечания на протокол судебного заседания были рассмотрены судьей несвоевременно и вынесенное по данному поводу постановление не отвечает требованиям закона;
адвокат Плетнюк С.В. в защиту интересов осужденного Артеменко Б.А. считает, что приговор является несправедливым и при его постановлении были существенно нарушены требования уголовно-процессуального закона; без ходатайства сторон и без выслушивания их мнений судья необоснованно признал недопустимым доказательством чистосердечное признание Артеменко, с целью оказания влияния на ответы присяжных заседателей сообщил им о том, что в момент совершения преступления Артеменко не был невменяемым; назначенное Артеменко наказание является чрезмерно суровым; решение суда о его состоянии опьянения, как отягчающем наказание обстоятельстве, противоречит вердикту, где установлено, что причиной конфликта стали действия самого потерпевшего, который подмешал в спиртное наркотическое средство; указанные действия М. служат основанием для признания его противоправного поведения обстоятельством, смягчающим наказание Артеменко; при определении размера компенсации морального вреда судом не учтен в полной мере характер взаимоотношений, сложившихся у М. с сыном, а также данные о материальном положении Артеменко;
осужденный Гладощук Д.А. утверждает о том, что при разбирательстве дела не обеспечено соблюдение судьей принципа состязательности, все поданные стороной защиты ходатайства были отклонены, доводы о недопустимости доказательств не приняты во внимание; постановленный приговор не отвечает требованиям законности, обоснованности и справедливости;
адвокат Косолапова А.С. в защиту интересов осужденного Гладощука Д.А. приводит те же доводы, что и другие участники, относительно необоснованного, по ее мнению, отказа судьи в исследовании "чистосердечного признания" Артеменко и, напротив, в сообщении им присяжным заседателям информации о вменяемости последнего и в опровержении в интересах государственного обвинителя доводов стороны защиты о несоответствии времени преступления с тем, которое зафиксировано на записях, в неправомерном исследовании сведений об изъятии в ходе осмотра пистолета, не имевшего отношения к делу, в отклонении ходатайства стороны защиты о назначении судебно-фоноскопической экспертизы фрагментов видеозаписей и исключении из числа доказательств протокола осмотра их скриншотов, так как до предъявления видеозаписей присяжным заседателям судья, а ранее следователь, не проверили в установленном порядке указанное доказательство на предмет достоверности и допустимости, не приняли мер, направленных на исследование технической исправности видеорегистратора, с помощью которого записи выполнены, и на выявление на записях признаков монтажа, у обвиняемых не выяснено мнение о том, они ли запечатлены на видеозаписи и соответствуют ли зафиксированные события фактическим обстоятельствам дела. Кроме того, ссылаясь на различные нормы УПК РФ, другие законы и определения Конституционного Суда Российской Федерации, адвокат Косолапова А.С. указывает на то, что при отправлении правосудия было нарушено право Гладощука на защиту, поскольку ему неправомерно отказано в допуске, наряду с профессиональным адвокатом, в качестве защитника его супруги, для участия которой в процессе препятствий не имелось, а также не разрешено знакомиться с материалами дела по ходу судебного процесса; судьей нарушена процедура допроса потерпевшего и свидетелей и у последних не выяснялось их отношение к подсудимым; поставленный в вопросном листе в отношении Гладощука вопрос представлял собой текст обвинения и не позволял присяжным заседателям установить в действиях подсудимого состав менее тяжкого преступления, который предусмотрен ст. 316 УК РФ; предложенные стороной защиты поправки к указанному вопросу о разделении его на два самостоятельных вопроса с отдельным описанием в одном из них действий Гладощука по укрывательству, были отклонены; в приговоре дана неверная правовая оценка действиям Гладощука, без учета исследованных доказательств, которые свидетельствуют о том, что он участия в причинении смерти М. не принимал и ножевых ранений тому не наносил; роль Гладощука, установленная в вердикте, указывает на совершение им преступления, указанного в ст. 316 УК РФ; назначенное Гладощуку наказание судьей должным образом не мотивировано и по своему виду и размеру является чрезмерно суровым, так как не учитывает всех обстоятельств дела и его роли в содеянном; размер морального вреда, который взыскан в пользу потерпевшего, не соответствует степени вины осужденного и нарушает принцип разумности и справедливости; постановленный приговор является незаконным, необоснованным и чрезмерно суровым.
В возражениях на апелляционные жалобы осужденных и адвокатов государственный обвинитель Брусс В.А. считает, что изложенные в них доводы несостоятельны и оснований для отмены либо изменения приговора не имеется.
Проверив материалы дела и обсудив доводы, содержащиеся в жалобах и возражениях на них, Судебная коллегия не усматривает таких нарушений уголовно-процессуального закона при производстве по делу, которые ставили бы под сомнение законность возбуждения, расследования дела, передачу его на стадию судопроизводства и в дальнейшем - саму процедуру судебного разбирательства.
Повод и основание возбуждения уголовного дела соответствуют указанным в ст. 140 УПК РФ.
Расследование уголовного дела проведено в рамках установленной законом процедуры, с соблюдением прав всех участников уголовного судопроизводства.
Вопрос о необходимости производства тех либо иных следственных действий относится к исключительной компетенции следователя, который, исходя из собранной доказательственной базы по делу, не усмотрел оснований для производства очных ставок между осужденными, что не свидетельствует о неполноте предварительного следствия.
Обвинительное заключение отвечает требованиям ст. 220 УПК РФ и утверждено надлежащим лицом, не имеет таких недостатков, которые исключали бы возможность отправления на его основе судопроизводства по делу и постановления приговора, несмотря на иное мнение Гладощука, которым был поставлен вопрос о возвращении уголовного дела прокурору.
Поскольку предварительное слушание дела и рассмотрение его по существу являются самостоятельными стадиями процесса, то соответственно не может быть признано нарушением закона нахождение уголовного дела вначале в производстве судьи М., а затем Е. Процедура электронного распределения дела между судьями подтверждается соответствующими протоколами (т. 8, л.д. 2, 96). Основания для повторного перераспределения дела, после состоявшегося по нему предварительного слушания, признаны руководителем суда убедительными. Препятствий, предусмотренных ст. ст. 61, 63 УПК РФ, для участия судей, которым уголовное дело было распределено, не имелось.
Публичность, открытость и гласность процесса судом в полной мере обеспечена. Разбирательство дела проведено в открытом судебном заседании. Реализация права лиц вести аудиозапись и письменную запись судебного заседания была обеспечена.
Отказ в производстве видеозаписи судебного заседания и его трансляции по телевидению или в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет", о чем ходатайствовал Гладощук, должным образом мотивирован судом в постановлении от 23 января 2019 г. (т. 8, л.д. 188 - 200). Каких-либо решений, ограничивающих доступ к информации, касающейся хода судебного рассмотрения дела и его результатов, судом не выносилось.
Законность продления меры пресечения, в частности, в отношении М. в виде заключения под стражей, являлась предметом самостоятельного обжалования и рассмотрения.
Ходатайство Гладощука о допуске, наряду с адвокатом, защитником его супруги Гладощук А.Д. суд рассмотрел после тщательного выяснения вопроса о знании ею особенностей судебного процесса при данной форме судопроизводства и наличии у нее навыков, необходимых для осуществления защиты, что в полной мере вытекало из положений ст. 49 УПК РФ, в которых установлено, что защитник - это лицо, оказывающее юридическую помощь подсудимому. Установив, что Гладощук А.Д. подобными знаниями и навыками не обладает, а поставленные перед ней задачи Гладощук в своем заявлении раскрыть отказался, в отличие от его адвоката Косолаповой, которая объяснила цель допуска Гладощук А.Д. возможностями последней в посещении подсудимого в изоляторе, что от Гладощук А.Д. не требовало собственно юридических познаний и приобретения статуса защитника, суд, обоснованно отклонил ходатайство Гладощука.
Вопреки доводам, изложенным в жалобах, осужденным было предоставлено право на ознакомление с материалами дела в суде, которым они воспользовались (т. 8, л.д. 204 - 206). При установлении Малахову, Гладощуку и Артеменко времени на эту процедуру суд правильно руководствовался ч. 3 ст. 227 УПК РФ, по смыслу которой такое ознакомление является дополнительным, а также учитывал, что по окончании предварительного расследования дела подсудимые были ознакомлены со всеми его материалами без каких-либо ограничений.
Форма судопроизводства по делу - с участием коллегии присяжных заседателей - определена судом с учетом положений ст. 30 УПК РФ и позиции обвиняемых по делу, которые подтвердили на предварительном слушании заявленные ими ходатайства о рассмотрении уголовного дела судом присяжных.
В стадии, предшествующей формированию коллегии, председательствующий судья выполнил требования ст. 328 УПК РФ, обратившись к присяжным заседателям с разъяснениями, в том числе стоявших перед ними задач и условий их участия в рассмотрении данного уголовного дела. Сторонам было предоставлено право провести опрос кандидатов в присяжные заседатели с целью выяснения у них обстоятельств, препятствующих их участию в деле.
По окончании отбора замечаний по процедуре формирования коллегии присяжных заседателей заявлений о ее тенденциозности от участников судопроизводства не поступило.
Объективных данных, свидетельствующих о том, что кто-либо из присяжных заседателей, вошедших в состав коллегии, имел прямую или косвенную заинтересованность в исходе дела, предвзято относился к подсудимым, материалы дела не содержат, равно, как и сведений о том, что кем-либо из присяжных заседателей были нарушены возложенные на них обязанности или допущены действия и высказывания, позволяющие усомниться в их беспристрастности. Заявлений о ненадлежащем исполнении присяжными заседателями обязанностей, об их невнимательности при исследовании доказательств у стороны защиты в ходе судебного разбирательства дела не имелось.
Протокол судебного заседания не содержит сведений, указывающих на общение в ходе судебного заседания присяжного заседателя N 5 с председательствующим судьей, и тем более, обсуждение ими вопросов, входивших в круг обстоятельств, подлежавших доказыванию. Замечаний на протокол судебного заседания по поводу его неполноты в указанной части от сторон не поступило.
Кроме того, сам по себе факт обращения присяжного заседателя во время судебного заседания к председательствующему судье, не может свидетельствовать о нарушении им установленного п. 3 ч. 2 ст. 333 УПК РФ запрета на общение с лицами, не входящими в состав суда.
Таким образом, Судебная коллегия полагает необходимым признать, что уголовное дело рассмотрено законным и беспристрастным судом.
Судебное следствие проведено с учетом требований ст. ст. 252, 335 УПК РФ, определяющих пределы судебного разбирательства, особенности судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей, а также положений ст. 334 УПК РФ о полномочиях судьи и присяжных заседателей.
Соблюдение указанных положений закона обеспечивалось действиями председательствующего судьи, который подробно и неоднократно разъяснял сторонам о том, какой круг вопросов подлежит выяснению в присутствии присяжных заседателей, последовательно снимал не подлежащие выяснению в присутствии присяжных заседателей, а также не относящиеся к делу и повторные вопросы сторон, предлагал в спорных случаях переформулировать содержание вопроса, обосновать его значение для установления фактических обстоятельств дела, запрещал доводить до сведения присяжных заседателей информацию, относящуюся к процедуре получения доказательств, деятельности следственных органов, ставить под сомнение законность доказательств, об исследовании которых было принято решение, ссылаться на неисследованные доказательства.
В случае невольного отступления от установленных особенностей рассмотрения дела при данной форме судопроизводства председательствующий судья незамедлительно принимал необходимые меры по ограждению присяжных заседателей от нежелательной информации, обращаясь к ним с соответствующими разъяснениями по ходу судебного процесса, а затем в напутственном слове.
Действуя в рамках указанных полномочий, председательствующий судья предпринял все необходимые меры также для того, чтобы исключить незаконное влияние на коллегию со стороны участников процесса, в том числе государственного обвинителя, не допустил к исследованию доказательств, вызывавших сомнения в законности их получения, или которые не подлежали оценке присяжными заседателями по другим причинам.
Аналогичное объяснение имеют под собой действия судьи по отношению к адвокатам и подсудимым, вопросы которых в ряде случаев были сняты и их выступление прервано, что позволяло обеспечить соблюдение процедуры разбирательства дела.
Мотивы отклонения некоторых вопросов участников процесса к допрашиваемым лицам председательствующим судьей в каждом случае приведены и основаны на учете особенностей судопроизводства с участием присяжных заседателей.
Таким образом, каждое из совершенных председательствующим судьей действий и обращение к присяжным заседателям с разъяснениями имело место в соответствии с полномочиями судьи и диктовалось возникшей необходимостью.
Указанные действия председательствующего судьи нельзя признать ограничивающими права стороны защиты на выяснение обстоятельств, имеющих значение для дела.
В судебном заседании не было исследовано, тем более целенаправленно, таких характеризующих данных, которые способны вызвать у присяжных заседателей предубеждение к подсудимым.
Так как компетенция присяжных заседателей определена рамками закона и сводится к установлению фактических обстоятельств дела, в зависимости от которых подлежит разрешению также вопрос относительно снисхождения, в судебном заседании обоснованно был установлен запрет на доведение до коллегии сведений о семейном положении подсудимых, и т.д.
В протоколе судебного заседания не содержится данных, которые позволяли бы согласиться с утверждениями осужденных о предвзятости и необъективности председательствующего судьи, об оказании им, и при его попустительстве государственным обвинителем, незаконного воздействия на коллегию присяжных заседателей, о предоставлении преимуществ стороне обвинения. В противовес указанным доводам, Судебная коллегия находит, что судебное следствие проведено с соблюдением требований закона о состязательности и равноправии сторон, которым были предоставлены равные возможности в предоставлении и исследовании доказательств и созданы для этого необходимые условия.
Нельзя отнести к нарушениям со стороны председательствующего судьи сообщение им присяжным заседателям общеизвестного факта перевода времени на территории Волгоградской области в октябре 2018 г., что было необходимо для правильного понимания ими и сторонами времени событий, которые зафиксированы информационными системами ГИБДД МВД России. Стороны сочли сообщение председательствующего судьи уместным и возражений на его действия не имели.
Не вышел председательствующий судья за рамки отведенных полномочий, дав разъяснения присяжным заседателям о том, что представший перед судом Артеменко, является вменяемым, поскольку в силу требований уголовного законодательства иное психическое состояние подсудимого препятствовало бы его уголовной ответственности. Отсутствие такого разъяснения, которое последовало в связи с утверждениями Артеменко о своей невменяемости, могло ввести присяжных заседателей в заблуждение по поводу наличия у подсудимого психического расстройства.
По этим же причинам, связанным с тем, что в компетенцию присяжных заседателей не входит разрешение вопроса о психической полноценности подсудимого, председательствующим судьей было отказано в исследовании в их присутствии по ходатайству стороны защиты акта судебно-психиатрической экспертизы в отношении Малахова.
Исходя из смысла закона, неудовлетворенность той либо иной стороны по делу принятым судом решением по вопросам, возникающим в ходе разбирательства дела, не является поводом для уличения судьи в утрате объективности и беспристрастности и не свидетельствует об ограничении права стороны на представление доказательств.
Все ходатайства стороны защиты об исследовании доказательств и об исключении некоторых из них из разбирательства были рассмотрены с соблюдением установленной уголовно-процессуальным законом процедуры, то есть после их обсуждения сторонами, с вынесением председательствующим судьей мотивированных постановлений в совещательной комнате или непосредственно на месте, с изложением содержания решений в отдельном процессуальном документе либо в протоколе судебного заседания.
В соответствии с указанным порядком было рассмотрено ходатайство адвоката Плетнюк об исследовании письменного "чистосердечного признания" Артеменко (т. 1, л.д. 113), по которому, вопреки мнению осужденных и адвокатов, каждому из участников процесса было предоставлена возможность высказать свое мнение.
Вынесенное председательствующим судьей по результатам обсуждения этого ходатайства решение является по существу правильным, поскольку так называемое "чистосердечное признание", выполненное от имени Артеменко в форме заявления, и представленное стороной защиты как некие его показания, не содержало сведений об обстоятельствах дела, отличных от тех, которые были сообщены Артеменко в ходе его допроса в судебном заседании. Отсутствие указанных в п. 1 ч. 1 ст. 276 УПК РФ оснований судья правомерно положил в основу отказа в удовлетворении ходатайства Артеменко об оглашении его показаний от 3 октября 2018 г. (т. 6 л.д. 47 - 49). При этом, как следует из протокола, ни адвокат Плетнюк, ни подсудимый, обращаясь с соответствующими ходатайствами к суду либо, выражая свое несогласие с принятыми по ним решениями в апелляционных жалобах, также не привели заслуживающего внимания обоснования необходимости исследования "чистосердечного признания" и указанного протокола допроса. Ходатайства об оглашении протокола допроса Артеменко от 24 апреля 2018 г. (т. 3 л.д. 115 - 120) от сторон не поступало.
Установив, что производство судебно-фоноскопической экспертизы видеозаписей с видеорегистратора и камер наблюдения не относится к случаям, перечисленным в ст. 196 УПК РФ, и в материалах дела имеется достаточно данных, чтобы судить об источниках происхождения указанных записей и способе их получения органами следствия в качестве доказательства, председательствующий судья убедительно мотивировал отказ адвокату Косолаповой в назначении такой экспертизы. Наличие под фототаблицами в протоколах осмотра от 3 октября 2018 г. предположительных выводов следователя о фиксации камерами видеонаблюдения Гладощука, Малахова и Артеменко не препятствовало стороне защиты в оспаривании этого обстоятельства, а также времени и места заснятых событий.
После тщательной проверки процедуры сбора указанных доказательств председательствующим судьей было установлено, что она в полной мере соблюдена, с чем Судебная коллегия считает необходимым согласиться.
При наличии достаточных оснований со ссылкой на давность событий, отсутствие достаточной информации о владельце одежды, условиях ее хранения и о наличии на ней каких-либо биологических следов преступления, председательствующий счел невозможным истребование у Р. брюк и куртки, обнаруженных в ходе осмотра помещения 16 апреля 2018 г., которые, как не представлявшие интерес для дела, изъяты не были и вещественными доказательствами не признаны.
Так как пистолет был обнаружен в ходе осмотра места происшествия - помещения по адресу г. Волгоград ул. Латошинская д. 29, где согласно предъявленного обвинения подсудимыми было совершено преступление, то никакого запрета на упоминание о нем в ходе исследования этого протокола (т. 1, л.д. 220 - 237), государственный обвинитель не имел. Законность протокола осмотра места происшествия у сторон сомнений не вызывала. К тому же, принадлежность данного пистолета в ходе судебного заседания не выяснялась и в качестве обстоятельства, характеризующего личность кого-либо из подсудимых или содеянное ими, факт его обнаружения не приводился.
Отказывая подсудимому Артеменко в вызове и допросе в судебном заседании сотрудников ООО "ТСК" Ц., О., П. председательствующий судья правильно принял во внимание, что какой-либо информацией относительно обстоятельств дела названные лица не владеют. В качестве очевидцев преступления либо лиц, обладающих сведениями, имеющими значение для дела, они, судя по протоколу судебного заседания, в показаниях Артеменко не упомянуты. Другого, кроме изложенного в обвинительном заключении, мотива действий, который, по утверждению Артеменко, они, якобы, могли подтвердить, последним в судебном заседании указано не было.
Акт медицинского освидетельствования Артеменко (т. 3, л.д. 143) был исследован по ходатайству адвоката Курганова, которое поддержали другие защитники и подсудимые. Несмотря на то, что акт датирован 28 апреля 2018 г., то есть когда было начато обследование и у Артеменко были отобраны биологические образцы, днем вынесения медицинского заключения в акте указано 7 мая 2018 г., а потому никакого несоответствия в датах, указанных в акте, в котором имеется ссылка на справку от 7 мая 2018 г. о результатах исследования мочи, не усматривается.
Председательствующий судья правильно указал на невозможность производства очной ставки в судебном заседании с учетом цели этого следственного действия, которая установлена в ст. 192 УПК РФ. Вместе с тем, в ходе допроса подсудимых в судебном заседании им была обеспечена возможность задать друг другу интересуемые вопросы и таким образом выяснить и устранить те противоречия, которые в их показаниях относительно фактических обстоятельств дела, по мнению Артеменко, имелись.
С соблюдением предусмотренной ст. 278 УПК РФ процедуры и с учетом особенностей, установленных ч. 7 ст. 335 УПК РФ, в судебном заседании были допрошены потерпевший и свидетели. При этом сторона защиты имела право поставить перед ними любые вопросы, при условии, если они отвечали указанным выше требованиям и были направлены на выяснение обстоятельств, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их компетенцией.
Согласно ст. 259 УПК РФ изготовление протокола судебного заседания по частям не является безусловной обязанностью суда. При рассмотрении дела судом не принималось решения об изготовлении протокола судебного заседания по частям. Невозможность предоставления частей протокола судебного заседания подсудимым для ознакомления в ходе судебного разбирательства дела не свидетельствует о нарушении их прав на защиту, поскольку каждый из них принимал непосредственное участие в судебных заседаниях и в исследовании доказательств. Данные председательствующим судьей разъяснения подсудимым, которые ходатайствовали об ознакомлении с протоколом судебного заседания по частям, основаны на законе.
В случае частичного оглашения государственным обвинителем доказательства, сторона защиты была вправе ходатайствовать об исследовании этого доказательства в интересуемой части либо повторно, если, по ее мнению, содержание доказательства было искажено. Между тем, ни в ходе судебного заседания 4 февраля 2018 г. после исследования заключения эксперта N 1669, ни 26 марта 2018 г., когда было оглашено заключение эксперта N 6/391э, подобных ходатайств от осужденных и адвокатов не поступало, как и возражений от них по поводу того, что в ходе исследования доказательств имели место те недостатки, о которых осужденный Малахов указывает в апелляционной жалобе.
Судебное следствие проведено при активном участии подсудимых и их защитников, при этом их процессуальные права не нарушались, и исследование представленных доказательств было завершено с согласия обеих сторон.
Прения сторон проведены в пределах вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями.
Из протокола судебного заседания следует, что сторона обвинения, как и сторона защиты, в прениях давала исследованным в судебном заседании доказательствам оценку в соответствии со своим процессуальным положением, что не противоречит требованиям закона и не может быть отнесено к незаконному воздействию на присяжных заседателей.
Данных об искажении государственным обвинителем содержания исследованных доказательств не имеется. Высказанное им мнение по поводу достоверности доказательств является не чем иным, как собственной оценкой исследуемых обстоятельств, которую он вправе давать в прениях, и не свидетельствует о нарушении им положений ст. 336 УПК РФ.
Нарушений требований ст. 338 УПК РФ, регламентирующей порядок постановки вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями, не допущено.
Вопросы, подлежащие разрешению коллегией присяжных заседателей, составлены с учетом предъявленного Малахову, Гладощуку и Артеменко обвинения, поддержанного в суде государственным обвинителем, результатов судебного следствия, прений сторон, после обсуждения их сторонами, в ясных и понятных выражениях, без использования юридических терминов.
В соответствии с положениями ст. 339 УПК РФ, суд обоснованно поставил три основных вопроса, направленных на выяснение события преступления, причастности к нему подсудимых и их виновности, не согласившись с предложением стороны защиты о постановке вопросов на предмет выяснения отдельно взятых обстоятельств преступного деяния.
При обсуждении вопросов председательствующим судьей были рассмотрены замечания стороны защиты и по их существу принято правильное решение. Процедура формулировки вопросного листа, установленная ч. 4 ст. 338 УПК РФ, не требует от председательствующего приведения мотивов, по которым те либо иные предложения и замечания сторон были отклонены.
Изложенная постановка вопросов и их содержание позволяли присяжным заседателям полно и всесторонне оценить представленные доказательства и сделать вывод о виновности или невиновности подсудимых, установить роль каждого из них в реализации преступного умысла.
Как следует из редакции вопроса N 1 он был направлен на выяснение действий, совершенных в отношении потерпевшего и дача на него положительного ответа никаким образом на предрешала выводы присяжных заседателей об этом преступлении, как совершенном несколькими лицами.
С учетом обвинения Малахова, Гладощука и Артеменко в совершении преступления группой лиц у председательствующего судьи не имелось оснований для изложения вопросов N 2, 5, 8 о причастности подсудимых к преступным событиям в иной редакции, то есть без упоминания в них действий друг друга как соучастников. При недоказанности причастности кого-то из подсудимых или отдельных их действий и обстоятельств дела, в том числе, указания на их совместное участие в преступлении, присяжные заседатели, помимо права ответить в целом отрицательно на вопрос о причастности, при положительном ответе на него имели возможность сделать исключения в отношении тех действий и обстоятельств, которые, по их мнению, подтверждения не нашли.
Процедура принятия таким способом ответов на вопросы была детально им разъяснена председательствующим судьей в напутственном слове.
Предоставленное право на исключение отдельных действий и обстоятельств по причине их недоказанности, позволяло присяжным заседателям согласиться с позицией Гладощука о его виновности только в сокрытии следов преступления без постановки в вопросном листе на этот счет самостоятельного вопроса.
Председательствующий судья обоснованно отказал стороне защиты в выяснении у присяжных заседателей вопроса о том, желал ли Гладощук наступления смерти М. При этом фактические обстоятельства дела, которые выяснялись в вопросном листе у присяжных заседателей, позволяли председательствующему судье в случае утвердительных на них ответов объективно установить как направленность умысла подсудимых, так и форму их вины.
Позиция Артеменко по делу отражена председательствующим судьей в вопросе N 9 и никаких препятствий для дачи на него утвердительного ответа у присяжных заседателей не имелось. Постановка указанного вопроса в вопросном листе после вопросов, сформулированных на основании предъявленного Артеменко обвинения, не противоречит положениям ч. 3 ст. 339 УПК РФ.
Перед присяжными заседателями не подлежал постановке вопрос о противоправности действий потерпевшего, так как данное обстоятельство могло быть установлено только председательствующим судьей на основе вынесенного присяжными заседателями вердикта. Те обстоятельства дела, которые, по версии Артеменко, имели место и стали поводом для совершения убийства М. присяжными заседателями признаны недоказанными.
Напутственное слово председательствующего соответствует требованиям ст. 340 УПК РФ.
В напутственном слове председательствующий судья в соответствии с предъявленным привел содержание обвинения, напомнил присяжным заседателям об исследованных доказательствах, в том числе и представленных стороной защиты, изложил позиции государственного обвинителя и защиты, озвученные в прениях, разъяснил должным образом правила оценки доказательств, в том числе показаний подсудимых, сущность презумпции невиновности, положение о толковании неустранимых сомнений в пользу подсудимых и другие вопросы, предусмотренные ст. 340 УПК РФ.
В рамках, необходимых для понимания сути предъявленного обвинения, присяжным заседателям разъяснен уголовный закон, по которому подсудимые привлекаются к ответственности.
При напоминании исследованных доказательств председательствующий судья акценты на их значимости не расставлял и напротив, указал, что ни одно из них не имеет преимущественного значения. Собственного мнения относительно достоверности того либо иного доказательства он не высказывал и в какие-либо непредусмотренные законом рамки присяжных заседателей в вопросе оценки доказательств не ставил.
Нарушений принципа объективности и беспристрастности председательствующий судья при обращении с напутственным словом не допустил, о чем свидетельствует также отсутствие возражений сторон.
Вердикт коллегии присяжных заседателей отвечает требованиям ст. ст. 348 и 351 УПК РФ, не содержит противоречий и неясностей.
Нарушений процедуры вынесения вердикта, в том числе, связанных со временем нахождения присяжных заседателей в совещательной комнате, не допущено.
Вынесенный присяжными заседателями по всем вопросам единодушный вердикт является ясным и непротиворечивым и в соответствии со ст. 348 ч. 2 УПК РФ обязателен для председательствующего судьи.
Оснований для роспуска коллегии присяжных заседателей по основаниям, указанным в ч. 5 ст. 348 УПК РФ, не имелось.
Приговор постановлен в соответствии с требованиями ст. 351 УПК РФ, определяющей особенности в суде с участием присяжных заседателей. Действия осужденных квалифицированы правильно, в соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей. Выводы о правовой оценке содеянного мотивированы в приговоре.
На основании установленных фактических обстоятельств дела председательствующим судьей дано развернутое и убедительное обоснование направленности умысла Малахова, Гладощука и Артеменко на причинение потерпевшему смерти, единству их намерений и совместному характеру действий в процессе совершения убийства.
Судебная коллегия не находит оснований согласиться с доводами адвоката Курганова о наступлении смерти потерпевшего в результате действий Артеменко, ставших эксцессом исполнителя.
Исходя из заключения экспертов, проводивших исследование психического состояния Малахова, Гладощука и Артеменко и на основе анализа совершенных ими действий, которые являлись умышленными, последовательными и целенаправленными, у суда не имелось причин усомниться в психическом состоянии осужденных, что позволило обоснованно признать каждого из них вменяемым. Оснований, предусмотренных ст. 207 УПК РФ для назначения дополнительной либо повторной судебно-психиатрической экспертизы в отношении Артеменко председательствующий судья оправданно не усмотрел, убедившись в правильности такого решения в результате допроса в судебном заседании специалиста психиатра-нарколога К.
Наказание Малахову, Гладощуку и Артеменко назначено с учетом положений ст. ст. 43, 60 УК РФ, отвечает требованиям справедливости, поскольку соответствует характеру, степени общественной опасности совершенных преступлений и сведениям о личности осужденных.
Все значимые в этом вопросе обстоятельства, в том числе и те, на которые имеется ссылка в апелляционных жалобах, судом в должной мере учтены.
Оснований для смягчения назначенного осужденным наказания ни по доводам жалоб, ни по результатам изучения дела у Судебной коллегии не имеется.
Мотивы, по которым председательствующий судья признал обстоятельством, отягчающим наказание Малахову и Артеменко, совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, в приговоре приведены и Судебная коллегия находит их обоснованными. Указанному решению суда не препятствовали установленные в вердикте данные о том, что причиной конфликта стали претензии подсудимых к потерпевшему о возможном подсыпании им, вопреки их воле, М. наркотических средств в спиртные напитки и сигареты и введения их в состояние наркотического опьянения. Однако, претензии подобного рода носили не более, чем характер предположений, а в результате дачи отрицательного ответа на вопрос N 9, поставленный по позиции Артеменко, где шла речь о косвенном признании М. таких действий, присяжные заседатели пришли к выводу о недоказанности данного обстоятельства.
Каких-либо новых обстоятельств, влияющих на вид и срок наказания осужденным, Судебная коллегия не находит; назначенное осужденным наказание признает справедливым и соразмерным содеянному, соответствующим требованиям уголовно-процессуального и уголовного закона, полностью отвечающим задачам их исправления, предупреждения совершения ими новых преступлений.
Вид исправительного учреждения осужденным суд определил в соответствии с требованиями ст. 58 УК РФ.
Вопрос о возмещении причиненного преступлением морального вреда разрешен судом правильно, в соответствии с требованиями действующего законодательства. Суд предоставил каждому из осужденных возможность изложить свое мнение по вопросу обоснованности гражданского иска и его размеру.
Потерпевший не имел предусмотренных законом препятствий для корректировки своих исковых требований в части размера компенсации морального вреда, который он просил взыскать с подсудимых.
Размер компенсации морального вреда определен судом в соответствии с требованиями ст. ст. 151, 1101 ГК РФ с учетом причиненных потерпевшему в результате убийства его сына нравственных и физических страданий, с соблюдением при этом принципа разумности, наличия у осужденных в силу их возраста и трудоспособности реальной возможности по исполнению приговора в данной части.
На последовавшей за постановлением приговора стадии суд, обеспечивая индивидуальный подход, рассмотрел ходатайства осужденных и адвокатов об ознакомлении с материалами дела и протоколом судебного заседания, руководствуясь при этом принципом неукоснительной реализации гарантированных им законом прав.
Поданные Артеменко, как и другими участниками процесса, замечания на протокол судебного заседания должным образом рассмотрены председательствующим судьей, а о принятых решениях уведомлены заинтересованные лица. О невозможности в силу объективных причин незамедлительного рассмотрения председательствующим судьей замечаний на протокол судебного заседания Артеменко был проинформирован соответствующим письмом (т. 11, л.д. 157). Нарушения разумных сроков на выполнение судьей указанной процедуры допущено не было и к ущемлению гарантированных законом прав осужденного не привело.
Для какого-либо процессуального вмешательства в содержание протокола судебного заседания либо признания процедуры ознакомления с ним не соответствующей закону у Судебной коллегии оснований не имеется.
Изложенные осужденным Малаховым в ходе апелляционного рассмотрения дела доводы об отсутствии доказательств его виновности, о недостоверности показаний и их неверной оценке, неправильном установлении обстоятельств содеянного не могут быть приняты во внимание, поскольку эти доводы относятся к спору о достоверности доказательств, который был разрешен коллегией присяжных заседателей при вынесении вердикта. В соответствии со ст. ст. 389.15, 389.27 УПК РФ приговор, постановленный на основании вердикта присяжных заседателей, не может быть обжалован в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела.
Других данных, которые могли бы служить основанием для отмены либо изменения приговора суда, постановленного на основании вердикта коллегии присяжных заседателей, в жалобах не содержится и Судебной коллегией по результатам апелляционного рассмотрения дела не установлено.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.20 и 389.28 УПК РФ, Судебная коллегия
приговор Волгоградского областного суда от 19 июня 2019 г. в отношении Малахова Артема Борисовича, Гладощука Дениса Андреевича, Артеменко Бориса Анатольевича оставить без изменения, а апелляционные жалобы осужденных и их адвокатов без удовлетворения.
------------------------------------------------------------------